Джекилл и Хайд: премьера Ивана Ожогина

[RusMusicals]

Фото можно посмотреть тут и тут.


автор рисунка - Ксения Волкова

Вопрос: Ну и как вам?

1. Был(а), понравилось		6	(24%)
2. Была(а), не понравилось		1	(4%)
3. Не был(а), но теперь очень хочу посмотреть		10	(40%)
4. Не был(а), но осуждаю		0	(0%)
5. Иван Геннадич - бог!		8	(32%)
Всего:		25

@темы: Опрос, Джекилл и Хайд, Иван Ожогин

---

[мимими хайд]

Если вдруг кому будет интересно.)

@темы: Джекилл и Хайд, Фанарт, Ростислав Колпаков, Вера Свешникова

---

Фотографии с МиМ 9 января 2015

[balsana]

Если вдруг кому интересно - немного фоточек с МиМ 09.01.2015.
Feel free to share!

@темы: Мастер и Маргарита, Анастасия Макеева, Иван Ожогин, Антон Авдеев

---

Джекилл и Хайд: ввод Ожогина

[RusMusicalsSPB]

То, о чем так долго говорили большевики, свершилось!
По информации с сайта театра Музкомедии, мессир Ожогин впервые выйдет на сцену в роли доктора Джекилла/мистера Хайда 17 января в 13:00.
А вечером Мессир, как обычно, с блеском исполнит свою роль на сцене Мюзик-Холла.

@темы: Джекилл и Хайд, Иван Ожогин, Театр Музыкальной Комедии СПб

---

В преддверии новых дней

[Танья Шейд]

Название: В преддверии новых дней
Автор: Танья Шейд
Рейтинг: PG-13
Направление: джен, гет
Размер: мини
Статус: закончен
Персонажи: Кролок|его первая жертва
Предупреждение: ООС
Жанр: флафф
Примечание 1. Сиквел к фику "Любовь под солнцем", с которым лучше ознакомиться, чтобы понять суть описанных здесь событий.
Примечание 2. Автор не утверждает, что после событий "Любви под солнцем" судьбы героев сложатся именно так. Это всего лишь один из вариантов из будущего.

Солнечный луч проникает сквозь стекла витражей, раскрашивая пляшущие в воздухе пылинки во все цвета радуги. Закончив свой танец, они опускаются на нагретые камни пола, по которым так хорошо ступать босыми ногами. Солнцу все равно, что витражи уже много лет как разбиты и постороннему человеку трудно разобрать, что было изображено на них в прежние времена.
Но Агнешка здесь не посторонняя, а потому ее взгляд легко восстанавливает старинные картины. Впрочем, вполне возможно, что воображение добавляет что-нибудь от себя.
«Так, значит, нужна еще и бригада стекольщиков, - отмечает про себя Агнешка. – Это же не замок, а мечта реставратора».
Но думать о делах сейчас не хочется. Предыдущая бригада ремонтников позавчера получила расчет, и теперь они с Эммерихом наконец могут отдохнуть.
Глаза ей закрывают чужие ладони, и сделать это может только один человек, точнее, не совсем человек.
- Магда? – она пытается пошутить.
- Мимо, - отвечает очень знакомый голос.
- Тогда Элеонора, - уверенно говорит Агнешка.
- Ты словно нарочно пытаешься проиграть, - Эммерих отводит ладони. – Думаешь, что сможешь водить меня за нос?
Агнешка хихикает, прикрыв рот ладонью.
- А у кого еще здесь руки могут пахнуть земляникой? – спрашивает она.
Насчет земляники – это правда. Несколько часов назад они вдвоем бродили по лесу, где Агнешка знает все тропинки. Вылазка оказалось удачной, такой добычей можно только похвастаться: два ведра свежих красных ягод, против которых вряд ли устояла бы какая-нибудь деревенская девушка. В умелых руках Агнешки эти ягоды превратятся в ароматное масло, которое, когда придет зима, будет радовать обитателей замка запахом лета.

- Герберт прислал письмо, - говорит Эммерих. – Франц все-таки устроился в летное училище. А мы-то все думали, что он про дирижабли только языком болтает. Хотя ты вряд ли так думала. А Элеонора поступила учительницей в пансион для девушек. Пожалуй, ей подходит эта профессия.
- А о себе Герберт ничего не пишет? – с подозрением спрашивает Агнешка. – Непохоже на него.
Ответ Эммерих произносит с трудом. Будь он человеком, у него обязательно сбилось бы дыхание.
- Герберт и Анна ждут ребенка.
В его роду будет новый наследник. Его сын оказался способен подарить жизнь крохотному существу. Такого не могло случиться никогда, ведь род Кролоков навсегда остановился на них с Гербертом, генеалогическая линия застряла на этой мертвой точке. И еще труднее поверить, что он сам в каком-то смысле причастен к зарождению этой жизни. Интересно, будет ли ребенок похож на его благородных предков? Или…
На миг становится страшно. А если его внук родится похожим на Куколя? Хотя нет, Анна говорит, что в несчастье ее дяди виновата родовая травма, а не какая-либо наследственная болезнь.
Услышав новость, Агнешка бросается ему на шею, обнимая так, словно этот ребенок – ее собственный.

Нет, о любви у них речи не идет. Во всяком случае, о той любви, о которой поэты пишут стихи. Нет ни поцелуев, ни пылких признаний в чувствах. То, что было между ними триста лет назад, никогда не вернется. Может, и к лучшему? Ведь тогда они смотрели друг на друга сквозь розовые очки, видя идеальные образы. Для Агнешки он был рыцарем без страха и упрека, не способным на предательство и малодушие. Для него она была объектом его чувств, а не отдельным человеком со своей личностью и своей жизнью. Теперь же она знает о нем самое худшее, а все же не оттолкнула его этой весной, не дала погибнуть.
Наверное, если бы какой-нибудь художник писал их портрет, ему следовало изобразить обоих лицами к зрителю, идущими по этой жизни, взявшись за руки.

Об Альфреде и Саре до замка доходит не так много вестей. Ничего удивительного: здесь они были лишь гостями, их настоящая жизнь – в дальних землях, где люди больше всего верят в науку, стараясь открыть или изобрести что-то новое. Кролок ненавидел науку: она напоминала ему о том, что сам он принадлежит прошлому, что движение жизни проходит мимо него. Но если этот мальчишка Альфред преуспеет в своих сумасшедших экспериментах, если ему удастся исследовать организм вампира с медицинской точки зрения, если удастся понять, почему его соплеменники не могут принимать никакой пищи, кроме крови… Пока что они с Абронзиусом придерживаются гипотезы, что причиной тому нехватка каких-то ферментов. Только бы мальчишка не навредил себе в своей жажде познания, ведь эксперименты-то он на себе проводит. Правда, Франц не единожды вызывался быть подопытным, но каждый раз получал ответ, что как пилот дирижабля сможет принести больше пользы человечеству, чем как лабораторная мышь, пусть даже летучая. А свою супругу Альфред тем более не подверг бы риску.

Радостную весть о скором прибавлении семейства они отмечают с бокалами в руках, устроившись за старинным дубовым столом. Теперь, когда на нем больше нет толстого слоя пыли, можно даже разглядеть, что стол именно дубовый, а не липовый и не березовый. Правда, остаться наедине не удалось: к ним присоединился домашний упырь, обращение которого граф всегда считал своей неудачей, вызванной отсутствием опыта. Опыта он с тех пор набрался, а вот упырь так и остался в замке, больше такому существу некуда идти. И вот теперь, сидя на табурете, он лакает из миски подслащенную воду, такую же, что в бокалах у Эммериха и Агнешки.
Нет, разумеется, подслащенная вода никак не может быть источником питания для вампира. Но и вреда от нее тоже не будет, ведь обе составляющих, и вода и сахар, входят в состав человеческой крови. А вот их вкусовым рецепторам, сохранившимся с прошлой жизни, такой напиток очень даже нравится.
Эммерих берет Агнешку за руку и начинает бережно целовать ей пальцы. Непонятно, как эта рука могла когда-то показаться страшной и холодной новообращенному Кролоку. Разумеется, она холоднее человеческой, но не ледяная же! Такой же температуры, как воздух вокруг, как вещи в комнате.
Агнешка улыбается, она не имеет ничего против. Когда-то она мечтала, чтобы Эммерих поцеловал ей руку, но теперь поцелуи приобретают другое значение, в них нет прежней страсти, но есть нежность, чувство более прочное и надежное.
Упырь отрывается от своей миски и с любопытством наблюдает за действиями своих хозяев (или соседей по замку?). А они сейчас и в самом деле похожи на жениха и невесту.
«Возможно, когда-нибудь Агнешка и в самом деле станет моей невестой? – мелькает в голове у Эммериха. – Ведь сейчас у людей уже не обязательно венчаться в церкви».
Но не стоит торопить события. Всему свое время, которого у них более чем достаточно. Так что пускай все идет своим чередом.

@темы: Бал Вампиров, Фанфикшн

---

Мастер и Маргарита: Backstage

[RusMusicalsSPB]

видео из официальной группы мюзикла

@темы: Мастер и Маргарита, Ростислав Колпаков

---

Вестсайдская история

[RusMusicalsSPB]

А вы видели трейлер "Вестсайдской истории", той самой, что в "Балтийском доме"? 31 января ребята играют очередной спектакль!



Кстати, труппа поздравила зрителей с новым годом, и мы, хоть и с опозданием, делимся видео с нашими сообщниками:

@темы: Вестсайдская История

---

Призрак Оперы

[RusMusicals]

И снова титульная композиция мюзикла "Призрак Оперы":



Спасибо Stage Entertainment, что делают достойное промо своих шоу.

@темы: Призрак Оперы, Иван Ожогин, Stage Entertainment, Елена Бахтиярова

---

Дуэт Элизабет и Смерти

[RusMusicalsSPB]

Отличного качества видео с "Хитов" 03.01.2015.

Герберт подменяет папу

@темы: Кирилл Гордеев, Театр Музыкальной Комедии СПб, Хиты Бродвея, Вера Свешникова

---

Любовь под солнцем. Часть вторая

[Танья Шейд]

Название: Любовь под солнцем
Автор: Танья Шейд
Рейтинг: PG-13
Направление: джен, гет
Размер: миди
Статус: закончен
Персонажи: Альфред/Сара, Герберт/НЖП и другие
Предупреждение: ООС, насилие, НЖП
Жанр: романтика, драма

Свеча на столе догорела, но Кролок не замечал этого. Собственно, свет ему был не так уж нужен – глаза вампира прекрасно видели в темноте, а свечи – это то, что осталось от прошлой жизни. Пламя свечи хотя бы немного согревало воздух в комнате, оно плясало, словно было живым, чего не скажешь об обитателях замка.
Его подданные никогда раньше не нападали на деревню при свете дня, и он не отдавал им таких приказов. А истинной причиной для столь грубого нарушения традиций стала проверка на верность. Да, вампиры подчинились ему, каким бы странным ни казался им приказ. Но были два вампира, для которых его воля ничего не значила.
Мало того, что Альфред и Сара спутали ему планы, вернувшись в Трансильванию – они еще и вступили в схватку с его воинами. Его рабы выиграли битву, но эта победа была иллюзорной. Будь мир таким, как раньше – ни один вурдалак даже подумать не смог бы о том, чтобы противостоять своему повелителю.
Хотя кого он пытается обмануть? Франц Тибо, к примеру, никогда не отличался покорностью, и обычно беспокойный нрав мальчишки даже радовал Кролока, внося разнообразие в его существование. Не зря монархи всегда так любили шутов. А что касается Герберта, то своему сыну он сам постарался оставить побольше свободы.
И еще была Агнешка, горничная его сына, которая не боялась дерзить своим господам и могла любого из них отругать, словно непослушного мальчишку. Разумеется, только на словах – ее мнение в замке ни для кого ничего не значило. Он хорошо позаботился о том, чтобы Агнешка была в этом доме не более как служанкой, чья задача – выполнять хозяйские прихоти. И ни о чем большем служанка думать не должна.
А что, если Агнешка тоже выйдет из повиновения? И расскажет то, чего подданным знать не следует?
«А почему ты думаешь, что Агнешка тебе повинуется?»
За прошедшие века эта девушка так и осталась для него загадкой. Было в ней что-то от огонька свечи, который не ухватишь рукой, как ни старайся.
Он вспомнил, как прошлым летом застал Агнешку на лесной поляне, танцующую в хороводе мавок и лесовиков. В воздухе так и носились светлячки, едва не запутываясь в волосах у плясуний и освещая поляну так, словно посреди ночи наступил день – и не нужно им было ни луны, ни звезд. Вот Агнешка протянула руку к трухлявому пню, поросшему опенками – и на ее ладони вспыхнул призрачный голубой огонь. Запрокинув голову к небу, Агнешка засмеялась.
- Цветок папоротника распускается! Как он прекрасен!
При жизни Кролок считал рассказы о цветущем папоротнике суеверием. После жизни – тоже. Но теперь собственными глазами увидел, как посреди поляны, пробившись сквозь заросли травы, распускает лепестки алый цветок, заливая все вокруг чудесным светом, на который можно было смотреть бесконечно. Кролок больше не помнил о том, кто он такой. Захотелось оказаться в этом хороводе, шагнуть навстречу безудержному веселью.
- Пойдем! – из круга танцующих выскочила мавка и потянула его за собой.
Сделать один шаг – и его примет тайная страна, которая ждала его всегда. Примет без всяких условий, без вопросов. Упадет завеса, отделяющая истину от лжи, живое от неживого. Распахнется дверь в мир, который он сможет звать своим домом…
Оттолкнув от себя мавку, вампир помчался обратно, не разбирая дороги.

Человеческую еду пленнику приносил Куколь. Как ни странно, парнишка совсем его не боялся и даже проявлял интерес. Каждый раз, взглянув в лицо Куколя, он морщил лоб, словно пытаясь что-то вспомнить.
И однажды Анджей задал вопрос, которого Куколь никак не ожидал:
- Вас зовут Тамаш?
Этого имени Куколь не слышал очень давно.

Нет, не может же этот паренек знать!
Наверное, что-то отразилось на его лице, потому что Анджей продолжал расспросы:
- И у вас было двое старших братьев? Вильмош и Михай? И у Михая был ребенок?

Да, их было трое братьев, из которых уродец Тамаш был младшим. Когда он появился на свет, для отца и матери это стало тяжелым ударом, но они были благочестивыми людьми, а потому посчитали рождение ребенка-калеки Божьим испытанием. Мальчика постарались окружить вниманием и лаской, сделать его счастливым, насколько это возможно. Когда же маленький Тамаш подрос, они с братьями стали везде и всегда ходить втроем – чтобы, в случае чего, старшие всегда могли постоять за младшего. Казалось, братьев Куколь не может разлучить ничто и никогда.
Но всем молодым людям свойственна любовь к приключениям. И однажды братья сговорились сбежать из дому посреди ночи, чтобы посмотреть на замок, где, по поверьям, обитали вампиры.
Их побег удался. Оставив позади деревню, братья направились к горам. У всех троих захватывало дух, казалось, что неведомые существа наблюдают за ними из-под каждого куста.
Тамаш Куколь до сих пор помнил, как заколотилось у него сердце, когда он впервые увидел в лунном свете башни замка. В тот же миг в голове зазвучал голос, зовущий, манящий, обещающий исполнение всех желаний… если только он согласится покинуть свою деревню, свою семью, навсегда отказавшись от общения с людьми.
Потом Вильмош и Михай рассказывали, что он просто упал в обморок посреди дороги, и они не на шутку перепугались. Тамаш их не слушал. Голос в ночи обещал ему другую жизнь, где его ждет сила, могущество и вечность.
Он верил, что ради такого стоит бросить свой дом. Эти люди не могли быть его семьей – ведь он никогда не был похож ни на кого из них.

За долгие годы он отвык говорить. Поэтому с трудом ворочал языком, отвечая на вопросы Анджея – и не замечал, что по щекам его текут слезы. Парнишка, знающий его имя, не мог появиться здесь случайно. Возможно, это ангел?
Однако все оказалось совсем иначе.
После того, как Тамаш стал слугой графа фон Кролока, семья Куколь покинула эти места. Увы, счастье отвернулось от них: родителей и Вильмоша вскоре забрала лихорадка, и Михай остался один на чужбине. Он встретил красивую девушку, стал мужем и отцом, но спустя двенадцать лет их с женой растерзал забредший в деревню вурдалак.
- Вы – мой дядя, Тамаш, - сказал юноша, положив руки на плечи слуги графа. – Но вы должны знать кое-что еще: у Михая Куколя никогда не было сына. Анджея не существует на свете, а меня зовут Анна.

Альфреду еще никогда не приходилось видеть Сару такой несчастной. Ее мать томилась в плену у врага, и до замка, где обитал этот враг, рукой было подать, но для них ход туда был закрыт. Хотели они того или нет, но властелином всех вампиров был Кролок. Как и властелином этих земель, и этого замка. А потому здесь царила его воля.
Первую попытку они предприняли сразу же, как только затянулись их раны, а для вампира любая рана – лишь царапина, если только не нанесена серебром или осиной. Но стоило им только попробовать двинуться в сторону замка, как перед ними словно встала невидимая стена. Альфред старался вспомнить, не приходилось ли ему читать о чем-то подобном в книгах профессора Абронзиуса, но припомнить ничего не мог.
Они словно оказались в заколдованном круге, из которого невозможно выбраться. Словно их наконец настигло проклятие всех вампиров – бессмысленность существования, когда каждая ночь похожа на другую, а любая цель на поверку оказывается недостижимой иллюзией.
Однако ни о чем таком они не думали. Когда важному для тебя человеку грозит смертельная опасность, тут не до отвлеченных рассуждений. А потому они снова и снова пытались преодолеть эту стену. Ну должен же быть какой-то способ!
Однажды, когда оба пытались прийти в себя после состязания с волей хозяина здешних мест, из-за спины у них раздался девичий голос:
- Доброй вам ночи.
Девушка явно была вампирессой – человек наделал бы много шума, а она приблизилась так неслышно, что даже двое вампиров ее не сразу заметили.
- Меня зовут Элеонора, - заговорила девушка. – Вы – Сара, вы были на балу у графа в ночь Йоля. А вы – Альфред, ее верный рыцарь. Что касается меня, то я – одна из его жертв, и моя судьба в чем-то похожа на вашу, Сара. Вот только меня он готовил не к Йолю, а к Вальпургиевой ночи. Но не думаю, что это так уж важно. Он явился мне ночью, как и вам, вот только наш дом не был защищен чесноком, так что ему не пришлось лезть ко мне в ванную… Простите, Сара, наверное, вам неприятно об этом вспоминать. А ведь я с самого начала знала, кто он такой, он сам рассказал мне о том, что он отвергнутый Богом вампир, который мечтает о том, что его спасет любовь прекрасной и благонравной девушки. В замок не звал, да и я бы с ним не пошла. Я ведь верила, что он хотел спастись и порвать с порочной жизнью. А потому настаивала, чтобы он попросил моей руки у моих опекунов, как положено благочестивому человеку. Как бы он не пытался меня переубедить, я была непреклонна. А потому однажды вечером, стоило мне закончить читать молитву, как он ворвался ко мне в комнату и вцепился в шею зубами. Потом Герберт объяснил мне, что его отец надеялся соединиться со мной таким образом, чтобы ничто не могло нас разлучить. Вот только, стоило мне проснуться, как его не устроило, что… Ему не понравилось, что температура моего тела отныне равна температуре воздуха, вот что! А значит, я не могу дать ему того тепла, о котором он мечтает. Уж лучше бы медицинской грелкой обзавелся, в самом деле. Впрочем, хватит о нем. Есть те, кому повезло еще меньше, а вам, надеюсь, повезет больше. Сара, есть ли у вас при себе какая-нибудь вещь вашей матери?
- Все ее вещи остались в трактире, - слабым голосом отвечала Сара. – Но я могу что-нибудь раздобыть.
- В древние времена славные рыцари, идя на бой с нечистью, повязывали на рукав платок, принадлежавший их даме сердца, - сказала Элеонора. – Этот талисман оберегал их от опасности. А вы, Сара, возьмите с собой что-нибудь из вещей своей матери. Нет на Земле любви более великой, чем любовь между матерью и дочерью.

Стук в дверь заставил Кролока оторваться от карты мира, которую тот внимательно рассматривал, отмечая стратегически важные пункты. Пока что эти двое упрямцев воображают, что могут помериться с ним силами, но продержаться им удастся недолго. Нельзя вечно бросаться на неприступную стену в надежде, что когда-нибудь удастся проломить ее лбом.
Нельзя? А что, интересно, делает он сам год за годом в ночь Йоля? Почему цепляется за несбыточную надежду, что сможет полюбить хотя бы одну из этих девушек, которые считают его способным на великое чувство? И каждый раз на балу им приходится расставаться со своими иллюзиями, так же, как и ему.

Три столетия назад новообращенный вампир стоял на коленях перед закрытым гробом, дожидаясь полуночи. Именно в этот час, по преданиям, нечистые мертвецы восставали из своих могил. А о вампирах он тогда не знал ничего, кроме преданий, что рассказывали в народе. Нынешнему графу фон Кролоку трудно было в такое поверить.
Стоило заскрежетать крышке гроба, и он едва не закричал от страха – слишком много еще в нем оставалось человеческого. Снаружи завыл ветер, и в ту же минуту покойница села в гробу, срывая с себя саван. Рот ее хищно скалился. Граф понял, что сделал промах, не притащив в башню замка человека, который стал бы для его любимой первой трапезой. Мало того, что возлюбленная умерла от его руки, то есть от его клыков, теперь по его оплошности она еще и жутко голодна.
- Это ты, Эммерих? – спросила упырица, внимательно осмотревшись. – Я ничего не понимаю! Что это было? Ведь мы с тобой живы, правда?
Она протянула руку, и в этот момент Кролок понял все. Та, которую он любил, никогда не вернется. Ее место заняла эта тварь с холодными руками, подобная той, которую ему пришлось убить в сражении и которая заразила его своей нечистотой. Никогда не вернется и прежний Эммерих фон Кролок.
- Не зови меня Эммерихом, - услышал он свой голос. – Человек, которого так звали, умер навсегда. Перед тобой – твой повелитель, господин, которого ты должна будешь слушаться беспрекословно. Но я никогда больше не смогу тебя любить.

Кролок так ушел в воспоминания, что не сразу услышал стук в дверь.
- Можешь войти! – бросил он словно мимоходом, хотя на самом деле был даже рад нежданному посетителю: кто бы это ни был, он поможет отвлечься.
Однако, едва лишь открылась дверь, как графу показалось, что он видит собственное отражение. Или собственный портрет, вот только волосы художник почему-то нарисовал светлыми, как у Герберта. Еще миг спустя Кролок понял, что вошедший и есть Герберт.
Но что случилось с его сыном? Где тот вечный задор, которым всегда были полны его глаза? Лицо Герберта не выражало ничего, взгляд потух, словно какой-то демон высосал из него всю жизнь!
- Отец, меня настигло проклятие рода Кролоков, - очень спокойным голосом сказал юноша. – Ты всегда знал, что мы не можем любить, и теперь я тоже это знаю. Сегодня я познал разочарование. Я думал, что люблю юношу, но моя любовь обратилась в ничто. Наверное, так и должно быть.
В следующий миг Кролок понял, что сжимает Герберта в объятиях. Голос его срывался, как от рыданий, хотя вампиры лишены и дыхания, и слез.
- Мой мальчик, нет, только не ты, это уже слишком… Я не хотел верить, что это случится, не хотел… Это же навсегда!
Немного овладев собой, он все же выговорил:
- Ты расскажешь мне, как это случилось?
И Герберт, который отныне стал настоящим Кролоком, ответил:
- Нет.
Рассказать о том, что Анджей оказался Анной? Чтобы все вампиры в замке узнали, что рядом с ними находится юная девица, которая могла бы стать желанным блюдом на балу? Чтобы все эти упыри просто растерзали ее?
- Можешь не рассказывать, - поспешно отвечал Кролок. – Я и так все понимаю.
Разумеется, его сын не сдержался и запустил клыки в Анджея клыки. Он прекрасно видел, как Герберт смотрит на свою игрушку. Что стало с Анджеем, графа сейчас не волновало. Достаточно того, что стало с Гербертом.
- Мне нужно остаться одному, отец, - сказал Герберт. – Вернусь нескоро.
Граф не стал его останавливать.

По правде говоря, Магде было боязно встречаться с Ребеккой. Еще свежи были воспоминания, когда муж Ребекки, Йони Шагал, с утра до вечера проходу не давал трактирной служанке Магде, а ночью пытался проникнуть в ее комнату. Магде же оставалось лишь молиться, чтобы дверная щеколда устояла под его напором. В ту ночь, когда Йони Шагал стал вампиром и укусил Магду, девушке показалось, что весь мир для нее перевернулся. Йони в тот же миг показался ей мужчиной ее мечты, и она с радостью приняла его в любовники. Однако внезапно вспыхнувшая страсть оказалась не более долговечна, чем мыльный пузырь, и вскоре Магде пришлось оберегать себя от Йони уже в замке. Хорошо, что на помощь ей пришел Франц Тибо, приняв под свое покровительство. Пожалуй, Франц мог бы стать приятным ухажером, будь он чуть постарше. Но проводить время в его компании было приятно, и Йони даже близко не пытался подступиться.
Поймет ли Ребекка, что ее служанка была невиновна? Франц настаивает, чтобы они поговорили с пленницей, но он так наивен, всегда верит в лучшее, просто отказываясь замечать плохое. Мальчик, полный энтузиазма, которому так и хочется сказать: «Куда ты летишь?» Пожалуй, он мог бы стать хорошей парой для Агнешки или для Элеоноры Линд. Агнешка скорее похожа на лесную нимфу, чем на вампирессу, а Элеонора, нарочно не придумаешь, до сих пор верит в любовь Святой Девы и творит крестное знамение. Правда, на православный манер, ведь католические ритуалы ей отныне недоступны.
Комната, отведенная Ребекке, была похожа на склеп, словно Кролок задался целью подготовить жертву к ее судьбе. Однако, стоило им скрипнуть дверью, как старуха сразу же поднялась с грязного пола и сказала:
- Здравствуй, Магда. И вам доброго здоровья, юноша.
Магда не обратила внимания на неуместность подобного приветствия по отношению к мертвецам.
- Здравствуйте… госпожа Шагал, - удалось выговорить ей. – Это Франц Тибо, мой защитник и покровитель в этом месте.
- Рада познакомиться, Франц, - отвечала Ребекка. – Кажется, иногда я видала тебя в лесу после захода солнца.
- Вы правы, госпожа Шагал, - Франц склонил голову. – И скоро мы с вами будем видеться гораздо чаще. В ночь Остеры, которую люди зовут весенним солнцестоянием, граф обратит вас, и вы сможете жить вечно, вместе с вашей дочерью.
- Так вот о чем ты думал, когда ко мне приглядывался, - проговорила Ребекка. – Нет, Франц, даже не помышляй об этом. Людей нельзя обращать в вампиров. Никогда.
- Почему? – Франц удивился так искренне, что Ребекка не сразу нашлась с ответом.
Сказать ему, что обращение - это убийство, потому что люди живые, а вампиры мертвы? А повернется ли у нее язык назвать этого мальчика мертвым? Или свою дочь? Ее дочь сражалась за ее свободу, она говорит, мыслит и чувствует, и ее – считать мертвой?
«Может, в чем-то и прав был профессор Абронзиус со своей наукой, - подумалось ей. – Надо отличать факты от суеверий. Если, конечно, сумеешь их не перепутать».
- Нельзя взять живое существо и превратить его в кого-то другого, - сказала она наконец. – Франц, тебе бы понравилось, если бы однажды ты уснул юношей, а проснулся девушкой? Или собакой? Или голубем?
- Нет! – ужаснулся парнишка. – Конечно, нет! Так значит, когда мы обращаем кого-то из вас, мы тем самым лишаем вас права быть собой? Это же отвратительно!
Он спрятал лицо, только сейчас поняв, чем на деле были ритуалы вампиров, когда очередной человек присоединялся к свите графа.
- Кажется, я что-то такое чувствовал, - выговорил он минуту спустя. – Во всяком случае, я за свои сто лет не обратил ни одного человека. Вообще человеческой крови не пробовал. Иногда охотился на кабанов в лесах, иногда навещал мясные лавки. В сыром мясе ведь тоже содержится кровь, вы же знаете. Она далеко не так вкусна, как кровь убитой жертвы, но ее можно достать в любое время и почти в любом количестве. Вот только теперь люди нас боятся, поэтому вешают чеснок везде, в том числе и в мясных лавках. Так что приходится ловить кабанов.
- Вы не станете вампиром, госпожа Шагал, - Магде наконец удалось отбросить свою робость. – Я этого не допущу ни за что на свете.

Сара вспоминала, как три месяца назад шла той же дорогой. Тогда она была человеком, обычной девушкой, которую покорили речи графа фон Кролока – хотя Сара прекрасно понимала, что представляет из себя ее ухажер. Она согласна была разделить с ним тьму – и что теперь? Если бы не Альфред, она стала бы убийцей, погубила бы профессора… А разве сейчас она не убийца? Разве не она запустила зубы в Альфреда, который был готов ради нее на все? Странно, но она редко об этом думала. Наверное, потому, что Альфред всегда был рядом с ней, на его плечо можно было опереться, когда становилось трудно. И все же Альфред никогда больше не увидит своего отражения и не сможет отбрасывать тени. Как и она сама.
На груди у нее было ожерелье матери, которое, по словам Элеоноры, должно защитить ее от злых сил. Так же, как Альфреда защищала ее шаль, что Сара повязала ему на руку. Элеонора же была своей во владениях Кролока, на нее завеса не действовала.
- Самое главное – берегите свой разум, - говорила Элеонора. – Потому что Кролок обязательно постарается опутать его ложью. Ложь – его самое страшное оружие, которое уже давно поразило и его самого. Он будет внушать вам, что Бог от вас отвернулся, что он не слышит ваших молитв. Но всем известно, что Господь всеведущ и вездесущ, так как же он может не знать, что происходит в созданной им Вселенной? Неужели Богу могут быть неизвестны слова, что вы произносите в молитве, если ему известно все, что было, есть и будет? Кролок называет новообращенных вампиров существами, проклятыми Богом – но за какой грех? Неужели за то, что их укусили? В таком случае согрешил тот, кто укусил, а вовсе не жертва. Нет, Сара, не принимайте на свой счет – я уверена, что в тот момент вы не осознавали, что творите. Ваша душа чиста, я это чувствую. А еще я знаю, что душа человека бессмертна, так сказано в Писании, а потому не верьте речам Кролока, будто ваши души погибли. Я открою вам секрет: он верит в это, потому что хочет верить. Потому что не хочет принять правду, не хочет принять на себя ответственность за то, что случилось три столетия назад. Ему проще считать себя рабом тьмы, чем признать, кто он есть.

Обернувшись летучей мышью, Герберт позволил ветру нести его туда, куда тот сам захочет. Лишь бы подальше от замка. Подальше от того места, где остался юноша, которого никогда не было. Подальше от несбывшихся надежд, от иллюзий.
Так вот, значит, что чувствовал его отец, когда понял, что его любимая уже никогда не сможет подарить ему тепла, в котором тот нуждался. Что она больше не та, кем была прежде.
А Анджей никогда и не был тем, кем Герберт его считал. Перед глазами встала кошмарная картина – Анджей, нет, Анна на каком-то человеческом балу, в шелковом платье до самого пола, прическа у нее уложена и заколота гребнем. Или Анна с длинными распущенными волосами, которые перебирает какой-нибудь трактирщик вроде Йони. Этот трактирщик очень рад, что отнял у Герберта его возлюбленного, которому, будь он юношей, очень пошли бы длинные волосы…
Его сердце не билось уже несколько столетий, но теперь Герберту казалось, что и это бесполезное сердце вырвали у него из груди, заменив ледышкой или камнем. И он знал, что от этого холода, от этой тяжести ему не избавиться уже никогда.
Крылья отказались ему служить, и Герберт рухнул на землю, как птица, подстреленная охотником. Не все ли равно теперь… Зато ритуал в честь Остеры будет выполнен по всем правилам, стоит только отцу обнаружить в замке юную деву.
Тут же в его воображении трактирщик, тянувший к Анджею, нет, к Анне свои жадные лапы, сменился отцом, чьи зубы впились Анне в шею. Нет, нельзя такого допустить!
Герберт устремился обратно к замку. Надо было выручать любимую, пока не поздно.

За долгие годы службы у графа Куколь почти забыл о том, что он человек. И не только из-за внешности, не только потому, что договор запрещал ему разговаривать с людьми. Казалось, сам этот замок высасывает из него человеческие мысли и чувства, не давая взамен ничего, даже вампирской полужизни. Куколь мог принимать обычную пищу, но его сознание желало крови, и бороться с этим желанием было бесполезно. Он понимал, что теряет рассудок, и единственный путь для него – самому стать вампиром. Однако, как ни умолял он своего господина, тот наотрез отказывался обращать его в себе подобного.
Люди считали Куколя чудовищем, и не напрасно. Жареное мясо уже давно не вызывало у него аппетита, пищей ему служили лесные звери, на которых он набрасывался, не вооруженный даже охотничьим ножом, впиваясь в добычу одними зубами, словно сам был зверем. Три месяца назад его жертвой стала деревенская собака, и, если бы ни Альфред, который стал невольным свидетелем, собаки уже давно не было бы в живых. Да и то спасло пса лишь вмешательство местного коновала, над которым уже давно потешались деревенские жители: ладно, если бы спасал только полезную в хозяйстве скотину, а зачем лечить старых лошадей и недойных коров, от которых пользы никакой?
Но об этом Тамаш Куколь не расскажет Анне. Никогда.

Неужели у них получилось? Они миновали преграду, возведенную волей графа? На какой-то миг Альфред испугался: а вдруг это ловушка, а Элеонора ведет их прямиком к своему господину? Но он тут же отбросил подобные мысли. Если слишком осторожничать, ничего не добьешься и никого не спасешь.
- Вам лучше спрятаться, - сказала тем временем Элеонора. – Меня граф ни в чем не подозревает, а вот вам лучше ему на глаза не попадаться.
Она извлекла откуда-то лист бумаги, исчерченный карандашом.
- Это карта замка, - объяснила она. – Я нарисовала ее как раз перед тем, как отправиться за вами. Госпожу Шагал держат вот здесь, я отметила это место крестиком. А вот покои Герберта, где содержат вашего друга Анджея… Нет-нет, Альфред, ваш друг цел и невредим, Герберт к нему, кажется, прикоснуться лишний раз боится, пылинки сдувает. Предлагаю сперва освободить Анджея, с ним будет меньше хлопот, чем с госпожой Шагал. О, нет!
Последние слова Элеонора произнесла еле слышно. Потому что Герберт, о котором она только что говорила, шагнул к ним из темноты, словно от стены отделился.
- Ты права, Элеонора, - сказал Герберт, чего не ожидал никто из компании. – Нужно освободить Анджея, потому что иначе ему придется очень плохо. Анджей хранит тайну, о которой ни в коем случае не должен узнать мой отец. И я не боюсь, что он когда-нибудь вернется сюда с осиновым колом. Я больше уже ничего не боюсь… почти.

Они и в самом деле разделились. Элеонора увела Сару туда, где ее ждала мать, Альфред же пошел с Гербертом. Еще недавно одна только мысль о подобном проводнике повергла бы его в ужас. Но на кону была жизнь Анджея, да и Альфред отныне мог за себя постоять. Клыки у него теперь не хуже, чем у графского сына.
В покоях Герберта они застали Куколя, чему Альфред не удивился. Но то, что случилось дальше, поразило его. Герберт опустился перед Куколем на одно колено и произнес:
- Господин Куколь, я люблю вашу племянницу Анну больше жизни и прошу у вас ее руки. Разумеется, при условии, что прекрасная Анна согласна.
Анджей вскрикнул, залившись краской, и почему-то начал теребить прядь волос над ухом. В тот же миг в окно замка упал первый луч солнца – в мире живых наступало утро. Альфред-человек не заметил бы ничего, но Альфред-вампир ясно увидел, как этот солнечный луч высветил крохотное пятнышко на мочке уха у того, кого он звал Анджеем. У юного охотника на вампиров когда-то были проколоты уши, и дырочки так и не заросли.
- Я согласна, - выговорила Анна.

Очень медленно и легко для человека девушка подошла к Герберту и, привстав на цыпочки, осторожно поцеловала его в лоб. Юноша-вампир бережно взял ее руки в свои ладони, и в этот миг ему стало все ясно.
Он никогда не попытается попробовать крови Анны, даже мысль об этом казалась нелепой. Все равно что, испив воды из святого источника, попытаться запить ее дешевым пивом. Самое прекрасное, что только могло свершиться между ними, уже свершилось.

В комнатушке, где сидела взаперти Ребекка, Сара с Элеонорой обнаружили Магду и Франца, но те вовсе не пытались им помешать.
- Я знала, что вы придете, Сара, - сказала Магда. – Вы не оставили бы мать. Мой вам совет – уезжайте с Альфредом в Кенигсберг, пока не поздно. И вы тоже, госпожа Шагал. Не стоит вам здесь оставаться. Мне кажется, скоро здесь не останется никого и ничего, кроме вампиров.
Голос у девушки дрогнул.
- Магда, поезжай с остальными, - поспешно заговорил Франц. – Они тебя в обиду не дадут. И ты, Элеонора. Не нужно тебе жить, я хотел сказать обитать, нет, жить в таком месте, где людям не дают быть собой!
- Я останусь, - твердо отвечала Элеонора. – Должен же кто-то сдерживать графа. Кто-то, чей разум он не смог затянуть в свои сети.
А вот сам Франц не знал, бежать ему отсюда или остаться. Он не мог больше считать своим домом этот замок, где людей принуждают становиться вампирами. Но и покинуть своего отца, того, кого одного во всем мире он мог назвать своим отцом, юноша тоже не мог.
- И я остаюсь, - сказал он наконец. – Магда, вот это тебе на память.
Он протянул руку, и на ладони у него Магда увидела кулон – янтарный желудь.
- Нет, это не из сокровищницы графа, - сказал Франц. – Это я сам купил в ювелирной лавке. Точнее, стащил желудь, когда хозяин отвернулся, но деньги заплатил. Мне хотелось бы, чтобы ты вспоминала обо мне, и я надеюсь… что был тебе хорошим другом.

В тот миг, когда Герберт испытал самое прекрасное чувство, что вернуло его к жизни, граф понял это сразу, хотя и не знал, что стало тому причиной. Но это было не важно. Главное – его сыночек снова весел, каким-то невероятным образом ему удалось сбросить ту петлю уныния, которая уже давно душила его самого…
И Герберт не знал, что и сказать, когда из объятий возлюбленной его буквально вырвал отец, прижав к себе.
- Это снова ты, - были его слова. – И Анджей – все еще человек. Значит, самого страшного не случилось.
- Нет никакого Анджея, отец, - твердо отвечал Герберт. – Есть Анна Куколь, моя нареченная. Ее дядя оказал мне честь, удостоив меня ее руки. Пойми, отец, Анна для меня одна в целом свете, и мне все равно, мужчина она или женщина, человек или вампир. Анна – это Анна. И все.
«Мне все равно, человек она или вампир». Эти слова эхом повторялись в сознании Кролока, напоминая о том, что он сделал когда-то. Он вновь посмотрел в глаза Герберту, невольно восхищаясь их небесной синевой и чем-то еще, что отныне будет с Гербертом всегда и чего уже никогда не будет у него самого. Потому что Герберт прошел то испытание, которого не смог пройти его отец.
- Идите же, - сказал он. – Я бы дал вам свое благословение, но вряд ли благословение графа фон Кролока может кончиться для кого-то добром. Так что просто идите. И можете забрать с собой кого хотите. Хоть Куколя, хоть Ребекку. Все равно ночь Остеры уже не состоится, раз я больше не властен над моими подданными.
Только сейчас он заметил, что поминутно облизывает губы. Пить хотелось все сильнее, но это уже не имело никакого значения. Он сам выбрал себе такую судьбу – в наказание за содеянное. И бесполезно убеждать себя в том, что он не мог поступить иначе. Мог – потому что смог Герберт.
- Этот замок скоро обрушится, - заговорил Кролок. – Он и так уже простоял слишком долго. А я должен сделать еще одно дело, прежде чем обрести вечный покой. Если Небеса мне это позволят.

Альфред с удивлением осматривался, пытаясь понять, где же они все находятся. Все – это он сам, Сара, Ребекка, Анна, Куколь, Магда, Франц, Элеонора, Герберт.
- Не хватает Агнешки, - сказала Магда. – Но почему? Неужели она осталась в замке?
- За Агнешку не волнуйся, - Элеонора взяла Магду за руку. – Уж если кто знает, что теперь нужно делать, так это она.

И он еще называл себя властелином вампиров. Да он просто человек, трусливый и малодушный, придумавший какую-то нелепую философию, лишь бы не смотреть правде в глаза.
Герберт оказался сильнее того, кого когда-то звали Эммерихом. И сейчас бывшему Эммериху больше всего на свете хотелось обнять ту женщину, которая была рядом с ним все эти триста лет и которую он пытался считать потерянной. Конечно, она не простит его. Ни одна женщина не потерпит, когда ее возлюбленный начинает смотреть на нее как на чудовище, когда дает в руки метлу вместо того, чтобы преподнести свадебный дар и назвать своей женой. Да, вампир – по своей природе раб тьмы, но это не значит, что не нужно было бороться. Его любимая пережила чудовищное превращение, и он был единственным, кто мог бы помочь ей освоиться с новым существованием! А он думал только о своих переживаниях, о собственной вине, не считаясь с переживаниями той, которой должен был дорожить больше жизни.
Если перед концом она позволит ему ощутить прохладу ее руки, ему не будет страшно. А она все равно выживет, он не позволит себе стать предателем второй раз.

Стоя на перекрестке дорог, Альфред не сводил глаз с громады зловещего замка, который должен был вот-вот обратиться в пыль, но почему-то не обращался. Хотя обычно таким сооружениям полагается рассыпаться, как только прокричит петух. Однако петух наверняка прокричал уже давно, потому что, судя по положению солнца, время уже приближалось к полудню…

Агнешка не знала, что и сказать. Сбылось все то, о чем она втайне мечтала на протяжении столетий. Эммерих вернулся к ней, более того - он распростерся перед ней ниц, не прося ни о чем, и только поза его выражала раскаяние… Но было ли это существо Эммерихом? Нет, и теперь Агнешка ясно это видела. Эммерих был человеком, и хорошим человеком. А в этом существе не было ничего человеческого, это чудовище просто заняло его место после того, как Эммерих – тогда еще почти настоящий! – втоптал в грязь ее чувства. И теперь наконец она могла просто уйти – хоть к людям, хоть к своим лесным друзьям. Это чужое существо не могло ее удержать.
Что? Оно решило разрушить замок? Похоронить ее под обломками… Нет, не ее! Себя?
Агнешка вскинула руку, выкрикнув заклинание. А может, не выкрикнув, а прошептав – этого она сейчас все равно бы не поняла. «Нет, Эммерих, мы еще померяемся с тобой силами. Посмотрим, кто сильнее – та, которая держала в руках цветок папоротника, или тот, кто побоялся войти в круг мавок!»
Потом Агнешка поняла, что лежит на скамье, а Эммерих сжимает ее в объятиях.
- Это было опасно, - говорит она. – Не делай так больше. Никогда, слышишь?
В нынешнем Эммерихе осталось очень мало от того, которого она знала. Но все же она не даст ему погибнуть.
- Нужно будет тут все убрать, - говорит она. – А то весь замок паутиной зарос, а мне разрешалось прибираться только в комнате Герберта. Но сначала придется совершить налет на мясную лавку, а то ты, поди, и метлу-то в руке не удержишь, кровью одной Сары Шагал три месяца сыт не будешь.
«А какие все-таки у него мягкие волосы, прямо шелковые. Почему я раньше не замечала?»

Конец

@темы: Бал Вампиров, Фанфикшн

---

Любовь под солнцем. Часть первая

[Танья Шейд]

Фандом: "Бал вампиров"
Название: Любовь под солнцем
Автор: Танья Шейд
Рейтинг: PG-13
Направление: джен, гет
Размер: миди
Статус: закончен
Персонажи: Альфред/Сара, Герберт/НЖП и другие
Предупреждение: ООС, насилие, НЖП
Жанр: романтика, драма

Отворяя дверь охотничьего домика, Альфред не знал наверняка, что ждет его на этот раз. Возможно, Сара сидит на неприбранной кровати, глядя в одну точку – тогда ему ничего не грозит, можно будет поделиться добычей, проверить, не погас ли огонь в камине, а потом – обнять за плечи, словно пытаясь поделиться своим теплом, которого в нем больше не осталось. Но могло быть и по-другому.
Могло быть и так, что Сара, едва завидев его, бросится ему на шею – и начнет упрекать, что он не сдержал обещания показать ей весь мир. Как будто можно просто так показывать всему миру девицу, у которой настроение меняется каждый час и которая сама наверняка не знает, что ей в следующий раз придет в голову!
Но сегодня Сара встретила его спокойно, приняла добычу и, насытившись, заговорила со странным спокойствием.
- Сколько у тебя осталось денег?
Ну точь-в-точь хозяйка, встречающая вернувшегося с работы мужа.
- Достаточно, - отвечал Альфред. – Профессор доверял мне – а потому мы всегда делили деньги поровну.
- Боюсь, теперь ты вышел из его доверия, - это была не насмешка, скорее, утверждение.
- Я могу его понять, - сказал Альфред, занимаясь тем временем камином. – Не каждый день тебе вцепляется в горло собственный ассистент. Я бы на его месте… ой, прости, Сара.

В ту ночь, когда они бежали из замка Кролока, Альфред не знал, что его любимая уже заражена проклятием вампира. Не знал, что рука, которую он ласкал, миг спустя начнет его душить, а зубы вонзятся ему в горло.
Придя в себя, он понял, что должен обратить профессора. Чем больше вампиров, тем лучше – так они скорее смогут заселить всю Землю. Абронсиус и понять ничего не успел, как Альфред повалил его в снег, почти впиваясь клыками в шею. Почти.
Что остановило его тогда – Альфред понять не мог. В памяти встала картина: он в склепе Кролока, держит в руке осиновый кол, занесенный над Йони. Тогда он тоже почему-то не смог ударить. Возможно, что и к лучшему? Неизвестно, что сделала бы Сара с убийцей отца.
Как далеко успел убежать профессор – этого Альфред не знал, слишком был увлечен тем, что боролся с разъяренной Сарой. Во всяком случае, границу Трансильвании они успели пересечь – значит, те, кто остался в замке, его не догонят. Вот только выдержит ли сердце? Ведь профессор уже немолод. Однако ночь в замке пережил – так что, наверное, будет жить и дальше.
- Альфред, - заговорила Сара, - что теперь с нами будет? Это я, я виновата во всем, что случилось! Он использовал меня, уверял, что любит… Видел бы ты его лицо на этом балу! Смотрел на меня так, как я – на чеснок в детстве! Это называется – жених на свадьбе!
Сара прибавила еще несколько выражений, с которыми Альфред не был знаком по учебникам румынского. А раз так – можно было догадаться, что они значат.
- Тихо, тихо, - он обнял ее, словно желая заслонить от возможной угрозы. – Все осталось позади. Сюда он не придет – если бы собирался, уже давно явился бы.
- Давно? – Сара выглянула в окно, наверное, впервые с той злополучной ночи.
- Март на дворе, - усмехнулся Альфред. – Снег тает, птицы поют, солнце светит. Ты три месяца была словно в беспамятстве.
- Три месяца, - повторила Сара без выражения, затем взгляд ее оживился. – А ты что делал все это время, Альфред?
- А что делать ассистенту профессора? Строил теории, ставил опыты, иногда даже успешно.
- И какие же опыты были успешными?
- Ну… например, ты все это время спала на кровати, а не в гробу. Правда, выглядела при этом в точности как обычный труп – так что трудновато бы нам пришлось, если бы сюда случайно забрел какой-нибудь полицейский. Второе мое открытие касается еды. Да, разумеется, для настоящего вампира свиная кровь не заменит человеческой. Но человека поймать не так просто, а свинина в продаже есть всегда. А потому ты могла питаться трижды в день, сохраняя свой цветущий вид.
- Ты тоже хорошо выглядишь, Альфред. Пожалуй, нам только зеркал не хватает!
- Не хватает, это точно! Разве что мы найдем в Кенигсберге какого-нибудь художника, который напишет нас с натуры. Ты ведь поедешь со мной в Кенигсберг? Тебе ведь больше не хочется перегрызать людям шеи?
Последние слова юноша сказал с опасением, хотя и старался придать им шутливый тон.
- Нет, не хочется, - сказала Сара. – Если я всегда буду сыта – думаю, что и не захочется. Мама в детстве всегда говорила мне, что питаться нужно регулярно – а вампиры Кролока этому правилу совершенно не следуют, вот и страдают всевозможными расстройствами… поведения. Но только вот поехать с тобой в Кенигсберг я не смогу. Ведь моя мама осталась совсем одна – отец присоединился к графу, а меня считают либо мертвой, либо… немертвой. Какая я и есть.

- Магда, твой ход, - напомнил Франц.
Магда только недавно присоединилась к свите графа, причем отнюдь не по своей воле. И теперь Франц считал своим долгом помочь ей привыкнуть к новой жизни. Конечно, было бы лучше делать это, знакомя девушку с порядками и традициями в замке, а не играя с ней в домино. Но от этих порядков и традиций в последнее время мало что осталось, во всяком случае, такое складывалось впечатление. Граф, вместо того чтобы радоваться триумфу, заперся в своей комнате и не выходил оттуда, даже гроб перетащил. Герберт вел себя примерно так же – но у него хотя бы была причина: разбитое сердце. А поскольку начальство самоустранилось от управления, то замок остался в распоряжении свиты.
Вскоре после той ночи Магда поняла, что Йони в обличье вампира мало чем отличается от Йони в обличье человека, а потому только и мечтала, как бы от него избавиться. В этом ей помог Франц, объявив Магду своей невестой, а себя – приемным сыном графа. Это была ложь, но на Йони она подействовала, ведь тот не знал законов немертвых. А возможно, что и разгадал обман – при жизни ведь сам был хитрецом, да только не захотел связываться с вампиром, который старше его лет на сто – а значит, опытней и сильней.
- Я давно сделала ход, - отвечала Магда. – Это ты сегодня рассеянный, Франц. И не только сегодня.
- Прости, - Франц перевел взгляд на свои фишки, но так и не смог сообразить, какой из них следует ходить. – Я все думаю о графе. Он хотел заманить Сару, и ему это удалось. Хотел выпустить ее якобы на волю, чтобы она бросила к его ногам весь мир – и все получилось по его плану. Или он считает, что его дело сделано и теперь можно отдохнуть, запершись на замок от всех нас?
- Ты за него беспокоишься?
- Это не совсем то, о чем ты могла бы подумать, - отвечал Франц, который терпеть не мог, когда его считали подхалимом или любимчиком графа. – Он обратил меня в вампира, то есть подарил мне жизнь в мире немертвых. Поэтому для меня он почти что отец. Но его сын – это Герберт, а я третий лишний. И ничего с этим не поделаешь: сердцу не прикажешь, и это, похоже, относится не только к любви между мужчиной и девушкой.
- Ты ревнуешь? – спросила Магда.
- А какой смысл? Уже привык за сто лет. Зато теперь, если Йони вздумает к тебе полезть, можешь сказать ему, что по нашим древним законам ты почти его дочь. Это точно собьет его с толку.

Оставалось придумать, как им появиться перед Ребеккой, и вот это-то и было самым сложным. Выдать Сару за человека можно в Кенигсберге, но ее родную мать так просто не обманешь. А сказать правду тоже нельзя: как и любой человек, Ребекка видела в вампирах лишь нечистую силу. Обращать же свою мать Сара отказалась наотрез.
Обсуждение плана воссоединения семьи все больше начинало походить на переливание из пустого в порожнее. Однажды, когда беглецы в очередной раз спорили все о тех же деталях, в дверь избушки постучали.
Собственно, ничего странного в этом не было – мало ли какой охотник мог забрести в леса. Но двое вампиров никак не ожидали, что им придется делить свой приют с человеком.
- Войди, если не имеешь дурных помыслов, - произнес наконец Альфред.
Гость оказался молодым парнишкой, смуглым, с густыми черными волосами. Вещевой мешок у него за спиной выглядел внушительно – гораздо внушительнее, чем его владелец.
- Здравствуйте, - незнакомец осмотрелся, пожал руку, протянутую Альфредом. – Простите, что вторгаюсь к вам. Меня зовут Анджей, я путешествую… пешком. Хорошо у вас тут, уютно. А зеркала не найдется, случайно? Я долго был в пути, и хотелось бы как следует привести себя в порядок.
Зеркало имелось в соседней комнате и даже не было занавешено. Альфред с Сарой попросту о нем забыли, ведь вампирам зеркала не нужны. Парнишка же, кажется, был доволен.
По словам Анджея, он остался сиротой и теперь пытался найти родных, которые, по словам умирающего отца, жили где-то в трансильванской деревеньке, названия которой не слышали раньше ни Сара, ни Альфред. Впрочем, кто их упомнит, эти деревеньки?
За окном смеркалось. А это означало, что им предстояла первая ночь в одном доме с человеком.

Но попробуй-ка тут уснуть, когда день наконец кончился и наступила ночь, которая не зря считается порой вампиров! Когда ты чувствуешь, как в теле просыпаются силы, намного превосходящие человеческие, но скрытые при свете солнца. Когда твои глаза видят каждую мелочь, незаметную днем, а уши способны различить, как где-то далеко в лесу шуршит травой мышонок. Альфред вспоминал, как в детстве пытался уснуть накануне поступления в начальную школу, и теперь мог с уверенностью сказать, что в тот раз было гораздо проще.
Чтобы не терять времени даром, они обсуждали способы защиты от врагов, надеясь, что человек их не услышит.
- Защита от вампиров – это чеснок, серебро и распятие, - говорила Сара. – Увы, ты не сможешь ими воспользоваться, но я… Вспомни, моему отцу распятие не причинило вреда, потому что при жизни он был иудеем – как и я. Возможно, и я смогу беспрепятственно держать распятие в руке – а вот Кролок будет его бояться, ведь он-то в своей прошлой жизни был христианином!
- Но будет ли обладать силой распятие в руке иудейки? – усомнился Альфред.
- Я об этом думала, - отвечала Сара. – Но когда распятие висит на стене дома, его при этом не держит ничья рука, а вампиров оно отпугивает. Значит, важна не рука и не религия ее обладателя, а вера, которой придерживался когда-то сам вампир.
- Тогда проведем опыт, - согласился Альфред. – На мне – потому что других подопытных вампиров-христиан у нас нет.

- Франц, вас требует к себе господин Герберт, - доложившая это вампиресса сделала реверанс, хотя никакого почтения к Францу на деле не испытывала. Но когда сообщаешь приказы господ, нужно соблюдать все правила этикета.
Попросив прощения у Магды за прерванную партию, Франц направился в покои графского сына.
Обычно жилище Герберта блистало чистотой, но сейчас убранство комнаты покрывала пыль. Франц поймал себя на мысли, не случилось ли чего-то подобного и с одеждой Герберта, но вряд ли молодой господин мог так запустить собственный внешний вид.
Заслышав скрип двери, Герберт тут же отвернулся от окна, в которое смотрел за миг до этого. Указал Францу на стул, где пыли было поменьше. Здороваться, разумеется, не стал – желать здоровья мертвому уже поздно.
На несколько секунд повисло молчание. Похоже, что Герберт не знал, с чего начать разговор, мялся – хотя обычно так и излучал уверенность в себе. Впрочем, в своих покоях он на три месяца тоже раньше не запирался.
- Это касается моего отца, - проговорил он наконец. – И меня. Я даже не знаю, кого больше.
Франц покорно слушал – перебивать господ слугам не полагалось.
- Похоже, что для отца триумф обернулся поражением, - сказал Герберт. – Это из-за Сары. Ты ведь знаешь, каждый год он выбирает среди людей жертву для очередного бала – невинную душу, которую погружает во тьму. Проблема в том, что он каждый раз надеется полюбить эту невинную девушку, которая, как ему кажется, могла бы спасти его от вечного одиночества. Но каждый раз, когда он погружает клыки в шею жертвы, очарование умирает вместе с человеческой сущностью этой девушки. Отец вновь остается один – и, кажется, потеря чувств к Саре стала для него последней каплей. Запомни: то, что я рассказал тебе – это страшная тайна, от начала и до конца. И я не заговорил бы об этом, если бы… Сейчас я доверю тебе еще одну тайну – на этот раз мою собственную.
Франц не сводил глаз с господина.
- Будь я человеком, я благодарил бы Небо за то, что мне не удалось укусить Альфреда, - Герберт вновь повернулся к окну. – Когда Альфред попал к нам в замок, я тут же потребовал его себе, как ты знаешь. И не подозревал тогда, что влюблюсь по-настоящему. Теперь Альфред сбежал, и я вынужден страдать от безответной любви. А если бы мне удалось тогда то, что я задумал – я сейчас страдал бы от потери собственных чувств. Как отец. Все эти три месяца я пытался понять, что хуже. Но теперь понимаю, что лучше уж потерять Альфреда, чем себя. Похоже, это судьба для всех нас – желать того, чего мы не можем иметь. Франц, да скажи же ты что-нибудь! Я же не давал тебе приказа молчать, в конце концов!
- Я думал, - честно ответил Франц. – Над той тайной, о которой вы мне рассказали. Над обеими тайнами.
- Тебя ведь тоже не миновала судьба всех вампиров, Франц? Ты считаешь графа своим отцом, а он видит в тебе только одного из подданных. Ты никогда не станешь для него членом семьи… Но вот я, наверное, кое-что могу сделать. Иди сюда, мой братишка Франц, я обниму тебя.
Забыв обо всем на свете, мальчишка бросился на шею Герберта, обняв с такой силой, что будь Герберт человеком, ему трудно было бы избежать переломов.
- Отныне мы с тобой на «ты», да? – говорил он, сам едва различая свои слова.
- Всегда на «ты», - подтвердил Герберт. – Только не при отце, разумеется.

Со стороны могло бы показаться, что граф фон Кролок впал в спячку, как поступают вампиры, когда им слишком долго приходится обходиться без еды. Тело его было неподвижным вот уже три месяца, однако ум продолжал работать, хотя глаза почти не замечали окружающего мира.
Почему он не испытывает удовлетворения от триумфа, к которому готовился долгие столетия? Ведь теперь он был властелином мира, а до того, как его подданные расползутся по всей Земле, взяв под контроль людей, тайно подчинят себе их правительства, денежные запасы, саму их жизнь, остались какие-то несколько лет, в крайнем случае – несколько десятилетий. Пустяки для того, кто живет вечно. Но почему-то казалось, что его обманули, подсунув красную краску вместо крови.
Возможно, так и должно быть? Вампиры во многом представляли собой противоположность людям. Людям был отведен день, вампирам – ночь. Святые символы, которые вселяют веру в сердца людей, для вампиров были источником страданий. Даже чеснок, который защищает людей от многих болезней, для вампиров являлся ядом.
Если он и в самом деле был полной противоположностью человеку, это объясняло многое. Тогда его чувства были нормальны, а желание спрятаться от всего мира заменяло радость победы, которую испытывал бы человек. Кролок помнил кое-что из человеческих представлений об аде и демонах. Чем выше положение демона в иерархии ада, чем больше его могущество, тем более велики его мучения. Демоны по своей сути противоположны ангелам, как вампиры противоположны людям. Значит, нужно продолжать и дальше, принять законы того царства, которым он правит. И когда однажды все люди падут перед ним ниц – это должно быть страшно. Возможно, тогда он полностью забудет, что был когда-то человеком? И не сможет любить даже сына? Что же, тогда так тому и быть.

Для эксперимента им пришлось уйти из дома, оставив там Анджея. Незачем мальчишке знать об их сущности.
- Готовься! – крикнула Сара, выбросив вперед руку, сжимающую распятие.
Словно порыв горячего ветра обрушился на Альфреда, сбивая того с ног, ослепительный свет заставлял жмуриться, отворачиваться, казалось, сияние просто сожжет ему глаза.
- Прости, - это голос Сары, знакомый и любимый.
- Не за что, - выдавливает из себя Альфред. – Вот теперь я уверен, что ты сумеешь противостоять Кролоку… более чем успешно.
- Надеюсь, он нам не встретится, - отвечала Сара. – Мы ведь собрались только повидать мою матушку – и уехать навсегда. Пожалуй, ты хорошо это придумал – сказать, что я благополучно спаслась из замка, вскоре стала твоей женой и уехала с тобой в Кенигсберг. Так матушка хотя бы не будет меня оплакивать.
Отложив в сторону сумку, в которой прятала распятие, Сара подошла к Альфреду и, обняв, прижалась к его груди.
А ведь она так до сих пор и не знает, любит ли она Альфреда. При первой встрече он показался ей приятным молодым человеком, она тут же начала строить ему глазки – но больше для того, чтобы спастись от тирании отца. Потом, в ту же ночь, перед ней появился Кролок, и она сразу же купилась на его льстивые речи, забыв об Альфреде. Но Кролок растоптал ее любовь, он лгал ей с самого начала. Альфред удержал ее от убийств невинных людей, от убийства профессора. Он заботился о ней, чтобы Сара не страдала от голода – проклятия всех вампиров. Она благодарна Альфреду, он ее лучший друг, но… любовь ли это? А если бы Альфред начал говорить ей такие слова, как когда-то Кролок? «Ага, и вломился бы к тебе в ванную», - добавила Сара, чтобы прервать поток глупых мыслей. Она не хочет об этом думать.

Оставшись один, Анджей тут же принялся исследовать обиталище этих двух существ, похожих на вампиров и в то же время непохожих. Они не отбрасывали тени, и он ни разу не видел, чтобы они ели. Но в доме у них было зеркало, и напасть на него они не пытались. Никаких гробов в доме обнаружить не удалось.
Если они не пьют крови, не спят в гробах, пользуются зеркалами, но при этом не едят и не отбрасывают тени – кем они могут быть? Дампирами, детьми, которых смертные женщины родили от упырей? Но Анджей не мог поверить, чтобы двое дампиров смогли дожить до взрослого возраста – обычно таких детей убивали при рождении собственные матери.
Анджей вспомнил свой визит к профессору Абронсиусу. Ученый из Кенигсберга оказался приятным собеседником, но не смог рассказать ничего такого, чего Анджей не знал бы раньше. К тому же, Абронсиус очень переживал потерю любимого ученика. Как того звали? Альбрехт, кажется? Или как-то по-другому? Но за все время, пока Анджей жил в доме профессора, имя ученика прозвучало лишь раз или два – словно Абронсиус боялся потревожить память того, кто стал жертвой вампиров.
Стоит ли задерживаться здесь дальше? Эти двое, судя по всему, не представляли опасности – а у него есть свой путь и есть задача, которую надо выполнить.

Ни одна ветка не хрустнула у них под ногами, ни одна травинка не примялась. Ничто не могло бы выдать человеку их присутствия, если бы люди сюда забрели. Но люди предпочитали не покидать деревню без необходимости, а если и покидали – обвешивались гирляндами из чеснока.
Впрочем, они сюда не за людьми пришли. Свиная кровь во многом схожа с человеческой, а кабаны в местных лесах вовсе не собирались переводиться. Отнюдь не все вампиры одобряли такой способ питания, считая его прихотью молодых и неопытных упырей, причиной которой стало отсутствие должного почтения к старшим, поиски острых ощущений и увлечение новомодными романами. При чем тут новомодные романы – Франц понять не мог, особенно если учесть, что во всем замке днем с огнем было не найти чего-нибудь нового. Не считать же новомодными романами сочинения древних греков из библиотеки графа!
Как бы там ни было, но ему с трудом удалось уговорить Герберта прекратить голодовку на почве несчастной любви и отправиться на охоту за кабанами. Похоже, Герберт слишком уважал древние традиции – в этом он пошел в отца. Францу пришлось назвать номер статьи и параграфа, согласно которым древние законы дозволяли вампиру пить кровь животных, если человеческая была недоступна. А она и была недоступна в последние годы - только изредка кому-то из свиты графа удавалось добыть человека, да и того приберегали для бала.
На лес спускались сумерки, но это не мешало двум вампирам – ночью они видели не хуже, чем днем. Возвращаться в замок не хотелось ни Францу, ни Герберту. Может, превратиться в летучих мышей и пуститься наперегонки? Жаль, Магды с ними нет – втроем было бы веселее.
Хруст ветки едва не заставил их вздрогнуть. В лесу был человек. И этого человека Франц встречал здесь отнюдь не впервые за последние месяцы.
Ребекка, в одну ночь потерявшая мужа и дочь, с тех пор взяла привычку бродить в одиночестве, причем в таких местах, куда в здравом уме ни один ее соплеменник не сунется. Впрочем, чесночную гирлянду она не снимала.
Франц искренне сочувствовал этой женщине, но помочь не мог ничем. Сара исчезла бесследно, Йони вряд ли захотел бы вернуться к жене, которую и раньше-то не жаловал. Ребекка унаследовала от мужа принадлежащую Шагалам гостиницу, но, утратив интерес к жизни, совершенно не заботилась ни о постояльцах, ни о прибыли.
- Герберт, - прошептал Франц. – Давай попробуем предложить твоему отцу обратить ее на следующем балу!
- Что? – Герберту показалось, что он ослышался. – Королева бала должна быть молодой и красивой, а Ребекка – старуха!
- Какая разница? – возражал Франц. – Как только твой отец ее укусит, она станет вампиром, а для вампира возраст ничего не значит! По сравнению с тобой или даже со мной она очень даже молода – ей еще семидесяти лет не исполнилось. Ребекка вполне могла бы стать ритуальной жертвой, а еще…
Наверное, надо это сказать – раз уж он начал говорить.
- Герберт, давай на следующем балу обратим Куколя! Он ведь стал служить графу в надежде, что когда-нибудь сможет к нам присоединиться – но граф до сих пор не сделал его одним из нас. Я понимаю, что ему нужен слуга-человек – но ведь условия сделки надо выполнять! В деревне Куколя все равно никто за своего не считает, а мы, значит, тоже не считаем…
- Поговорим об этом потом, - прошептал Герберт. – Все равно все решения принимает отец – а я уверен, что он не согласится. Ни на Ребекку, ни на Куколя.
Но Франц не желал умолкать.
- Ты сам говорил мне, что граф каждый раз надеется влюбиться в девушку, которую избирает королевой бала, и каждый раз разочаровывается, стоит ему укусить свою избранницу. Но если королевой бала станет Ребекка – вряд ли граф захочет в нее влюбиться, а значит, никакого разочарования не будет! Это же выгода со всех сторон, с какой ни посмотри!
- Ладно, видимо, придется так и сделать, - проворчал Герберт, уступая. – Иначе ты обязательно попытаешься уговорить отца выбрать ритуальной жертвой свинью. Чтобы он не страдал от крушения своих надежд, когда не сможет в нее влюбиться.

Когда двое вампиров вернулись в замок, Герберт тут же получил нагоняй – но вовсе не от отца, как можно было бы ожидать.
Стоило графскому сыну оказаться в своих покоях, как на него едва ли не набросилась рыжеволосая девушка, в одной руке у которой была швабра, в другой – ведро с водой.
- Вы посмотрите, сударь, во что вы превратили свою комнату! – говорила она. – Ведь это была единственная чистая комната во всем замке! У вас нет никакого уважения к раритетам, молодой господин!
- Агнешка, да не кипятись ты, - Герберт выглядел смущенным, хотя смущаться простой горничной ему вовсе не полагалось. – Ты же привела все в порядок, взгляни, здесь все так и сияет чистотой. И это всего-то за несколько часов, что меня не было в замке!
- Да, сияет, - отвечала Агнешка. – Благодаря мне, а вовсе не вам, молодой господин. Мало того, что ваш отец сделал меня уборщицей в замке, обитатели которого ненавидят чистоту, так вы еще и лишили меня единственной комнаты, где я могу проявить свои таланты! В общем, либо выделяйте мне собственные покои, где я могла бы убираться, либо оставляйте мне ключ, чтобы я могла войти к вам в любое время ночи и дня, либо больше не ведите себя так!
- Агнешка, а ты ведь не сердишься, - заметил Франц. – Ты просто любишь показывать, что чего-то стоишь, даром что горничная.
- Чего-то стою? – усмехнулась Агнешка. – Рада, Франц, что хотя бы ты так считаешь. Может, мне к тебе на службу пойти? Ты ведь дворянин, в конце концов! Потомок знатного французского рода… не вовремя ставший закуской повелителя.
Расхохотавшись, Агнешка убежала. Франц смотрел ей вслед и думал, что меньше всего на свете она похожа на вампира. Трудно представить себе вампира, у которого все лицо усыпано веснушками.

Вопреки опасениям Герберта, отец не разгневался на него, когда тот рассказал о безумной затее Франца.
- Этого следовало ожидать, - были слова Кролока. – Людям свойственно привязываться к своим семьям, и ничто так не выбивает почву из-под ног у смертного, как потеря близких. Разумеется, Ребекка не может стать королевой ежегодного бала, но она вполне подойдет на роль ритуальной жертвы в праздник Остеры, когда ночь и день становятся равны друг другу. Человек, который потерял вкус к жизни, уже принадлежит мне, даже если сам об этом не подозревает. До Остеры осталось не так много времени, а значит, скоро Ребекка займет свое законное место в мире немертвых… Но что это такое, Герберт?
Граф неотрывно смотрел на пятно крови, которой Герберт все же запачкал одежду во время охоты.
- Только не говори, что это человеческая кровь, Герберт! Уж я сразу отличу по запаху кровь свиньи! Не думал, что мой сын опустится до такого.
- Это я подговорил вашего сына, повелитель! – воскликнул Франц, который до того стоял рядом, опустив взгляд, как и положено слуге. – Старинные законы разрешают вампирам охотиться на животных, если поблизости нет людей! А их все равно что нет, вы же знаете…
- Люди поблизости есть, Франц, - голос Кролока был тихим, но у живого человека от него мурашки забегали бы по коже. – Они пытаются защититься от нас чесноком и распятиями – но они рядом с нами, а значит, это не тот случай, который предусмотрен старинными законами.
Он вновь обратился к сыну.
- Всякую мелочь можно и простить за то, что пренебрегает законами, - почти прошипел он. – Но высший вампир должен быть хранителем традиций. Иначе наш народ окончательно превратится в стадо зверей, для которых существуют лишь инстинкты. Теперь оставь меня и уведи мальчишку.

Оставшись наедине с собой, граф едва удержался, чтобы не ударить с размаху кулаком в стену. Вот уже и Герберт забыл о своей гордости, поддавшись примитивным желаниям. Повелитель вампиров не старился с годами – но это не означало, что когда-нибудь его не проткнет осиновым колом какой-нибудь охотник. Если это случится, сможет ли Герберт занять его место?
Была и еще одна причина, вызвавшая ярость графа, но в ней Кролок не признался бы даже самому себе. «Чем выше положение демона в иерархии ада, тем более велики его мучения». За все приходится платить, Кролок понимал это. И потому никогда не поменялся бы местами с низшим упырем, даже если бы какой-нибудь наглец ему это предложил. Никогда не поменялся бы… Но как же во рту все горит… Если верные рабы смотрят на тебя как на божество – это вовсе не значит, что тебе пить не хочется!

Ребенок неотрывно смотрит на пепелище, которое совсем недавно было домом. И жили в этом доме обычные люди, веселые и трудолюбивые. А теперь этих людей больше нет, и виноваты в этом нечистые твари, называемые вампирами.
По щекам ребенка бегут слезы, но спина остается прямой, а губы шепчут слова клятвы:
- Отец, матушка, вы будете отомщены. Возможно, я погибну, выполняя свою задачу, но и упырей убью столько, сколько смогу. Я вам обещаю.
Затем детская фигурка поворачивается и уходит, не оглянувшись назад.

Воспоминания нахлынули на Анджея, когда он увидел здание, что было когда-то деревенским трактиром. Ему уже приходилось слышать, что этой зимой на селение напал вампир, который соблазнил и погубил дочку трактирщика - но к такой картине он готов не был. Казалось, здание трактира само стало обиталищем упырей. Стены покрывала паутина, а дверь, казалось, вот-вот развалится. Зато, стоило Анджею оказаться внутри, как он едва не задохнулся от запаха чеснока. Все стены были увешаны оберегами, которые, судя по всему, для вдовы трактирщика были гораздо важнее замков.
Вопреки его ожиданиям, в зале было не совсем пусто. За одним из столов расположилась компания пьяниц, для которых, похоже, выпивка была гораздо важнее безопасности.
- Слушай, а ведь это чужак, - проговорил один из них, глянув на Анджея. – Давно их тут не было.
- Глядишь, еще и охотник на вампиров, - добавил другой. – Зимой вон приезжали двое, так трактир с тех пор без хозяина остался. И без его дочки, что самое главное.
- Ты еще служанку забыл, - отвечал первый. – Магда-то хозяина к себе не подпускала при жизни, так он и решил ее после смерти забрать. А началось все с тех двоих чужаков.
Анджей и понять ничего не успел, когда руку ему обожгла боль. Тут же звякнул упавший на пол разделочный нож, который метнул в него пьяный крестьянин.
- Да что вы творите, негодяи! – раздался женский визг. – Я не потерплю такого у себя в трактире! А ну вон отсюда!
Но вошедшие в раж посетители вовсе не собирались слушать хозяйку и явно были готовы прикончить Анджея. Похоже, тут считают, будто чужаки приносят несчастье… А у него все оружие – в вещевом мешке за спиной, да и как он будет протыкать людей осиновыми кольями?
- А ну стойте! – услышал Анджей очень знакомый голос.
На пороге появилась та странная девушка Сара, с которой он расстался несколько дней назад. Сейчас Сара держала в руке распятие, подняв его высоко над собой, и на фоне уже загоревшихся звезд была похожа на ангела, спустившегося с Небес.
- Слушайте каждое мое слово, - заговорила Сара. – Немедленно покиньте этот трактир и не возвращайтесь сюда никогда. Иначе моя кара обрушится на вас, и вы пожалеете, что появились на свет.
Двое выпивох поспешили убраться восвояси, причем через окно, поскольку дверь загораживала Сара. Разумеется, они узнали дочку трактирщика, которая не принадлежала больше к миру живых. А сами они вовсе не горели желанием к ней присоединяться. О том, что немертвым полагается бояться распятия, эти двое в подпитии просто забыли.
- Сара… - из тьмы выступила женская фигура. – Дочка моя… Жива… Войди же, не стой на пороге!
- Матушка, я здесь! – Сара бросилась в объятия Ребекки. – Ты цела, ты меня помнишь…
Пять минут спустя Сара вспомнила, что Альфред все еще стоит на улице, поскольку вампир не может войти в дом без приглашения.
- Матушка, знаешь, со мной мой супруг, - поспешно заговорила она. – Ты с ним немного знакома, это Альфред, который приезжал сюда зимой. Он помог мне бежать из замка, куда меня затащил упырь, и теперь мы будем жить с ним в Кенигсберге. Нет, не с упырем, а с Альфредом, конечно. Прости, что только сейчас удалось к тебе вернуться…
- Так что же ты держишь господина Альфреда за дверью, дочка? – удивилась Ребекка. – Скорее зови его сюда! А я зажгу свечи – сегодня в наш дом вернулась радость!
Похоже, Ребекку и в самом деле ослепила радость от возвращения дочери. Она не замечала, что ее гости не отбрасывают теней, ее не насторожило, что оба отказались от предложенного ей угощения, сказав, что уже ужинали. В результате все угощение досталось Анджею. Рану ему Ребекка перевязала бинтом сразу же, как только закончила обниматься с Сарой.
Тем не менее, Анджей продолжал наблюдать за всем, что творилось вокруг. Он уже знал, что его странные знакомые не отбрасывают тени и не едят, но не мог причислить их к вампирам, поскольку сам видел распятие в руке у Сары. И оберегов, развешанных по стенам, эти двое явно не боялись.
Объяснялось же это очень просто: стремясь обезопасить себя, Ребекка набрала таких редких и мудреных оберегов, что ни Альфред, ни Сара даже значения их не знали, более того – даже не поняли, что перед ними сильнейшие обереги, которых нежити положено бояться.

Тем временем в замке шла подготовка к воплощению плана Франца и Герберта. Вот только никто из них не предполагал, что этот план будет воплощен подобным образом. Не предполагали этого и прочие вампиры, поскольку знали, как их хозяин чтит древние традиции. Сейчас же традиции попирались совершенно безжалостно.
- Мы все знаем, что добыть человека в здешних краях в последние десятилетия стало почти невозможно, - говорил Кролок. – Как только угасает последний луч солнца, люди закрываются в своих домах, где каждое окно завешен чесночной гирляндой, а каждую спальню защищает распятие у изголовья кровати. Но у нас будет шанс, если мы нападем внезапно, когда люди становятся беспечны и самоуверенны. Если мы нападем при свете дня.
Он сделал паузу, но подданные, внимавшие его речи, не осмелились ни словом выразить свое удивление. Только один всхлип раздался в тишине. Взглянув в ту сторону, Кролок узнал одно из своих первых творений – упыря, которого он обратил в первые недели своего посмертного существования. Это и вправду было жалкое существо – похожее скорее на гаргулью, чем на человека, передвигающееся на четвереньках, лишенное дара речи, да еще и трусливое вдобавок. Правду говорят люди – первый блин комом. На глаза другим вампирам упырь старался не попадаться, прятался по углам и закоулкам замка, если только хозяину не было угодно его призвать. Угощение на ежегодном балу этой твари перепадало редко, так что упырь совсем ослабел и вряд ли мог сражаться. А потому Кролок немедленно велел ему убираться, чтобы не мешал собранию. Франц тут же поспешил увести нарушителя дисциплины…
- Да, наши силы убывают с первым лучом солнца, становясь равными человеческим, - продолжал граф. – Но неужели здесь собрались одни трусы, которые боятся вступить в бой с противником, равным им по силе? Неужели для вас ничего не значит эффект внезапности и численное превосходство? Неужели, наконец, здесь нет мужчин, умеющих драться? Тогда могу сказать, что вы достойны презрения.
- Но, повелитель, - раздался нерешительный голос. – А как же наши слабые стороны, которые останутся с нами, дав людям преимущество?
- Какие еще слабые стороны? – Кролок нахмурил брови. – Невозможность войти в дом без приглашения? А зачем это нам, если мы возьмем добычу посреди улицы? Невозможность пересечь текущую воду? А где вы тут поблизости видели реки? Единственное препятствие для нас – это гирлянда чеснока, с которой наша будущая жертва не расстается. Но ее может сдернуть Куколь, пока остальные будут отвлекать внимание. Будут ли возражения? Возможно, кто-то против?
Герберт едва сдержал усмешку. Возражать его отцу в замке не осмеливался никто и никогда.

Наутро Анджей попрощался с хозяйкой трактира и со своими странными спутниками. Нужно было двигаться дальше, чтобы выполнить свою задачу. Он уже убедился в том, что Альфред и Сара не представляют опасности – а значит, можно было отпустить их с миром.
Ребекка вышла проводить гостей. Теперь ее дочка будет в безопасности, ведь Кенигсберг далеко отсюда, и никакие упыри до него не доберутся. Сама же Ребекка не хотела покидать деревню, где прошла почти вся ее жизнь.
Но не все пошло так, как предполагали гости Ребекки. Не успели они толком попрощаться, как Ребекка издала отчаянный крик. Какое-то существо, лишь отдаленно похожее на человека, сбило ее с ног. В следующий миг Ребекка узнала Куколя, чьи руки тянулись к ее шее.
Анджей среагировал мгновенно. Бросившись на горбуна, он вцепился в него намертво. Затем, схватив противника за запястья, одним движением заломил ему руки за спину. Анджей умел драться, иначе его уже давно не было бы в живых – если учесть, какой работой он занимался.
Конечно, Сара не могла не узнать Куколя. Узнала она и остальных врагов, что повыскакивали изо всех углов, окружая их. Не теряя времени даром, девушка вытащила распятие из вещевого мешка. Это заставило врагов попятиться, но тут же распятие у нее из рук выбил противник, подкравшийся сзади. Очень знакомый голос прошептал Саре в ухо:
- А вот это очень нехорошо, девочка. Родного отца нужно слушаться, нужно делать так, как он говорит...
Исходящее от распятия сияние заставило Альфреда упасть на землю, но стоило ему увидеть, как Сара дерется с напавшим на нее Йони Шагалом, как сил у него прибавилось. Во всяком случае, их оказалось достаточно, чтобы оттащить Йони от Сары. Теперь эти двое боролись на земле, превратившись в один клубок.
Очень скоро Анджей понял, что этой битвы им не выиграть. Слишком много было противников, а их – только четверо, причем драться всерьез умел один Анджей. Односельчане Ребекки отнюдь не торопились на помощь. Видимо, слишком привыкли полагаться на чеснок и крепкие ставни – и отвыкли защищать себя сами.
Другого выхода у Анджея не было.
- Оставьте в покое старуху, - сказал он. – Возьмите меня. Вам ведь нужна юная девушка. Эта старуха – женщина, но вовсе не юная. У нее слабое сердце. Откуда вы знаете, что она не умрет прежде, чем ваш повелитель успеет вонзить в нее зубы. Я мужчина, но я молод, и кровь у меня горячая. Чем же я хуже, если в каждом случае выполняется только одно условие?

Герберт отвлекся от холста, на котором пытался изобразить лунный пейзаж, и перевел взгляд на Анджея, которому явно было нечем заняться. Да и вряд ли для Анджея могло найтись занятие в замке вампиров. Кроме разве что одного, которое обязательно стоило бы ему жизни.
Анджей был охотником на вампиров, и это выяснилось в тот же день, как войско отца взяло мальчишку в плен. Но охотники на вампиров появлялись в замке не впервые, а потому, как только Куколь под личным наблюдением Кролока отобрал у юноши все снаряжение, Герберт потребовал себе новую игрушку взамен Альфреда. Нет, он не собирался кусать Анджея, ведь тот должен был стать ритуальной жертвой в ночь Остеры. Если это случится – вампиры одержат новую победу, сделав охотника своим сторонником, послушным рабом графа. Правда, Альфреда и Сару трудно было назвать послушными рабами – но, возможно, это потому, что отец дал им уйти из замка? С Анджеем же никто не станет экспериментировать.
Герберт задержал взгляд на шее юноши. Не может быть, чтобы его до такой степени соблазняла кровь этого парнишки – ведь они с Францем и Магдой совсем недавно совершали вылазку в лес. Правда, у вампира могут быть другие причины желать человеческой крови… Нет, он ведь безответно влюблен в Альфреда. Если бы не Сара с ее крестом, Альфред не ушел бы от него в деревне. Или все же ушел бы? Может быть, внутренняя пустота, которая каждый раз завладевает его отцом после обращения очередной юной девушки – это плата за насилие?
Сын графа не понимал, что с ним творится. Раньше его никогда не беспокоили вопросы морали.
Нет, бессмысленно лгать самому себе. Анджей привлекает его, а он лишен возможности даже сказать ему об этом – парень сразу же запаникует, как Альфред.
- Почему ты не дашь мне уйти? – спросил Анджей.
- Ты знаешь, почему, - отвечал Герберт. – Потому что ты можешь попытаться убить всех нас, стоит тебе получить свободу.
- Это единственная причина?
- Да, - резко ответил Герберт. – Не будь ты охотником – я отпустил бы тебя давным-давно, чтобы ты не маячил у меня перед глазами.
Вот этот заносчивый вампир и выдал себя. Анджей не знал, хорошо это или плохо. Он с первого дня заподозрил, что Герберт к нему неравнодушен. И теперь представить себе не мог, как повернется дело, если Герберт узнает его тайну, о который не подозревал никто из людей и никто из вампиров.

@темы: Бал Вампиров, Фанфикшн

---

Администрации пост

[RusMusicals]

Друзья! Мы еще раз хотим напомнить, что наше соо открыто для всех. Пожалуйста, не стесняйтесь создавать собственные посты - админы этому только рады. Уверены, у вас есть множество информационных поводов и мыслей, которыми вы хотели бы поделиться с фандомом.

---

С новым годом!

[RusMusicals]

Администрация сообщества поздравляет вас с наступающим 2015 годом! А давайте вспомним, какие мюзиклы мы посмотрели в уходящем году?

К сожалению, дайри дают возможность одновременно указать только 10 вариантов, так что мы разделили опрос на несколько частей.
Можно выбрать несколько вариантов.

Вопрос: Какой мюзикл в сезоне 2014 вы посетили? (часть 1)

1. Pola Negri		16	(13.45%)
2. Аладдин		10	(8.4%)
3. Алые Паруса		14	(11.76%)
4. Бал Вампиров		27	(22.69%)
5. Все о Золушке		5	(4.2%)
6. Голливудская Дива		8	(6.72%)
7. Граф Орлов		9	(7.56%)
8. Джекилл и Хайд		20	(16.81%)
9. Джульетта и Ромео		4	(3.36%)
10. Красавица и Чудовище		6	(5.04%)
Всего:		119 Всего проголосовало: 34

@темы: Опрос

---

Опрос - часть 2

[RusMusicals]

0

Вопрос: Какой мюзикл в сезоне 2014 вы посетили? (часть 2)

1. Мастер и Маргарита		21	(30.88%)
2. Монте-Кристо		5	(7.35%)
3. Однажды в Одессе		6	(8.82%)
4. Призрак Оперы		16	(23.53%)
5. Продюсеры		2	(2.94%)
6. Чаплин		7	(10.29%)
7. Чикаго		4	(5.88%)
8. Яръ		2	(2.94%)
9. Другое (в комментариях)		5	(7.35%)
Всего:		68 Всего проголосовало: 32

@темы: Опрос

---

Обзор за декабрь 2014

[RusMusicals]

Всем привет!
Предлагаем вашему вниманию обзор за декабрь. Кстати, еще с выходом прошлого обзора прошел ровно год с тех пор, как мы делаем для вас краткое резюме постов фандома русскоязычных мюзиклов на дайри. Спасибо, что вы с нами!

Администрация 31 декабря будет резать салатики и всячески готовиться к встрече нового года, так что посты за 31.12 будут включены в обзор пост-фактум.

В конце поста вы найдете информацию о том, как можно исключить ваш дневник из ленты обзоров или, наоборот, как его туда добавить.
В обзор мы включаем как посты подписчиков сообщества, так и случайные посты из результатов поиска за отчетный период по темам.
Если вы не планировали делиться записью с общественностью, но она все равно появилась в обзорах, пожалуйста, напишите нам об этом в комментариях к посту, и мы уберем ссылку. Чтобы подобный казус не повторялся, ставьте пометку "Не в обзоры" в начале поста или в @темах - мы внимательно следим за такими пометками. В противном случае запись добавляется в обзор, но, как было сказано выше, убирается по требованию автора.

ПОСТАНОВКИ:

Аладдин
 -Минка- делится впечатлениями.

Голливудская Дива:
 evridika_n дает ссылку на фоторепортаж.

Граф Орлов:
 Straga. делится впечатлениями.

Джекилл и Хайд:
 balsana вешает фоточку Хайда, облизывающего Люси.
 Kathie_Ginger постит милоту в виде Лены/Ростика и Веры/Кирилла.
 В. Редная делится множеством видео Dangerous Game.
 Kathie_Ginger размещает видяшку со сценой рождения Хайда.
 balsana постит фото.
 hebi рассуждает, и здесь тоже.
 balsana вешает много фото.
 Kathie_Ginger размышляет о Хайдах.
 Abyss Lain делится впечатлениями,  Kathie_Ginger тоже.
 Aniola Pandora идет на мюзикл, и еще 2 раза 28.12.
 -Минка- пишет о Ростике.
 balsana делится восторгами.
 Capt. Jack Harkness описывает свой поход на постановку.
 Чози вешает видео с пресс-конференции.
 balsana делится впечатлениями от мюзикла 30.12.
 Capt. Jack Harkness тоже.
 hebi идет на ДжиХ 29.12.
 Abyss Lain вешает видео "Конфронтейшн".
 В. Редная делится ссылками на фотоотчеты.

Красавица и Чудовище:
 Алек описывает увиденное.

Мастер и Маргарита:
 Capt. Jack Harkness делится впечатлениями.

Призрак Оперы:
 Мышь_полевая в соо Призрак Оперы: Все о Легенде постит видео Ермака и Котовой с передачи "Что? Где? Когда?".
 ~Амадео~ вешает фотки.
 Ольга Олеговна делится фото Призрака из закулисья.
 balsana тоже.

Хиты Бродвея:
 timlana делится впечатлениями.
 balsana вешает видео "Бог мертв".

КОНЦЕРТЫ:
 balsana пишет о концерте в БЗФ с музыкой ЭЛУ.
 Алек тоже.
 hebi постит фото Ожогина в роли Юсупова и делится инфой о постановке "Онегин".

АРТИСТЫ:
 Kathie_Ginger вешает видео передачи "Вечер.Встречи" с КрлБрсчем,  Capt. Jack Harkness тоже.
 Kathie_Ginger постит фото КрлБрсча.
 Kathie_Ginger вешает фоточку команды ДжиХа.

ФАН-ТВОРЧЕСТВО:
 Настасья Филипповна 2.0 выкладывает очередную главу Der Karpatengraf.
 Ольга Олеговна вешает рисунок по мотивам ПО.
 Настасья Филипповна 2.0 делится рисунком с графом и Гербертом.

ПРОЧЕЕ:
 Straga. делится афишей мюзикла "Zомби Zомби Zомби".
 Straga. вешает видео из мюзикла "Яръ".
 свитер Мартина Фримана постит видео с дуэтом Бенедетто и Эжени.
 Алек пишет про Tick, Tick, BOOM! 22.11.


Все вопросы по включению/исключению вашего дневника из обзоров можно найти здесь Если вы не хотите, чтобы мы упоминали вас в обзорах, просто напишите нам об этом, пройдя по ссылке.

@темы: Обзоры

---

Кирилл Гордеев на радио "Эхо Москвы"

[RusMusicalsSPB]

фото из оф.группы артиста

@темы: Кирилл Гордеев

---

Норд-Ост, гастрольная версия

[RusMusicals]

Всех с пятницей! Если вам также скучно на работе, как и админу, то предлагаем вам посмотреть гастрольную версию мюзикла "Норд-Ост".

запись создана: 22.12.2014 в 19:42

@темы: Норд-Ост, Мюзиклы целиком

---

Вечер. Встречи. Кирилл Гордеев.

[RusMusicals]

@темы: Кирилл Гордеев

---

МиМ: гастроли в Москве

[RusMusicalsMSK]

2 марта в Москве начнутся гастроли мюзикла "Мастер и Маргарита". Спектакли будут идти в театре "Русская песня" (ссылка на афишу театра).

А Ticketland дарит диск с композициями из мюзикла тем, кто купил у них на сайте билет на 2 марта (подробности акции на странице мероприятия).

постер взят из группы мюзикла Вконтакте

@темы: Мастер и Маргарита

---

Моцарт: отмена

[RusMusicalsMSK]

С официального сайта мюзикла:

Работа над русской версией мюзикла приостановлена
Уважаемые зрители!
Доводим до вашего сведения, что работа над русской версией мюзикла "Моцарт. Рок-опера" временно приостановлена.
Спектакли, запланированные 17 - 28 марта 2015 года в Крокус Сити Холле, отменяются. Для возврата билетов обращайтесь в кассы по месту их приобретения с 25 декабря 2014 года по 8 апреля 2015 года при наличии паспорта.

@темы: Моцарт. Рок-опера.