25.03.2014 в 05:04
Пишет Abyss Lain:Суббота имени Кирилл Борисыча, или сказ о том, как мы с Kathie_Ginger в Музком ездили
Свершилось. Мы с Kathie_Ginger таки совершили паломничество в Питер.
Питер стоит, существует и даже живёт своей жизнью, в большинстве своём не догадываясь, что творится по адресу ул. Итальянская, 13. В большинстве своём Питер даже как-то ухитряется проходить мимо и не заходить на эту улицу вообще — или же ходить по ней, не оглядываясь по сторонам и не замечая, в частности, двух идиотов, которые приехали в Питер постоять на этой конкретной улице и у этого конкретного дома.
Не рискну заявить, насколько всё должно быть клинически плохо, если ты узнаёшь нужное здание, которое ни разу в жизни не видел, едва завернув в переулок. Вот так мы и узрели главное недоразумение Комитета по культуре, которое лишает людей не только культуры, но и последних мозгов и здравого смысла в целом — Музкомище.
Раскатать ещё более длинную и бессистемную простыню, в которой во всей красе описывается вся степень нашего радостного идиотизмаПрограмма на день была следующая: в 13:00 Аладдин с Кирилл Борисычем-Джафаром и Игорем-Аладдином, а в 19:00 Хиты с половиной всех в роли всех. Обязательным пунктом программы было отловить всех, кого удастся поймать, завалить цветами и конфетами, высказать всё хорошее, что мы о них думаем, и постараться при этом не умереть.
С открытым ртом попялившись на святой Музком, святые афиши Музкома и на святую площадь перед Музкомом, мы таки завалились внутрь к кассам. Легче не стало: помещение с кассами встретило нас новым набором Идеальных Афиш и красивыми листовками с Балем. Напомнив себе, что для Баля рано (Баль у нас в апреле, и вот там будет кирдык) и пока ещё жить можно, я впихнула себя в небольшую очередь в кассу и даже ухитрилась членораздельно попросить оплаченные билеты.
Далее обратный путь к метро и цветы. У меня ещё с Москвы лежала коробка конфет, которая была не прочь достаться Кирилл Борисычу, так что мы скромно ограничились тремя розами для Игоря и, собственно, отправились на первую мессу. На дружелюбные вопросы работниц Музкома "Цветочки артистам?" хотелось кого-нибудь покусать, сесть прямо на колючие розы и рыкнуть "НИАТДАМ". Рычать, правда, было нельзя, потому что мы поставили целью изображать хотя бы относительно адекватных людей, да и вокруг было слишком много детей. Действительно слишком много детей. До этого дня я как-то не осознавала, что Аладдин реально считается спектаклем для детей,а не двадцатилетних идиоток из других городов, которые приезжают пялиться, просто потому что.
Мы вошли в храм и наступило сплошное богопоклонническое "ва".
Каждая лестница, каждый угол, каждый камин казались знакомыми и родными, ведь, например, вот за этим роялем проходили первые распевки Баля, а у этого камина стоял и шутковал Иван Геннадьич, а это та самая главная лестница, а в этом кресле вообще сидела куча самых разных замечательных людей. Я в пользу Игоря нервно отдирала шипы от несчастных роз, одновременно фоткая всё и вся, каждую залу, люстру и буфет. Количество мозгов и здравого смысла уменьшалось в геометрической прогрессии и почти исчезло при входе в зрительный зал.
Зрительный зал — это вообще страшная штука. Ты идёшь по проходу и понимаешь, что здесь ходили все, ты смотришь на сцену и понимаешь, что тут и происходит всё волшебство. И ты медленно офигиваешь от такой близости к прекрасному. Садишься на своё место в третьем ряду и завороженно смотришь на второй ряд слева, понимая, что там и пройдёт для тебя Баль в апреле. В этом самом зале и в этом самом театре.
Что хорошо в этой куче детей — то, что они маленькие и их головы не видны над спинками кресел, так что вся сцена перед тобой как на ладони. Что плохо в этой куче детей, особенно для артистов — то, что дети вообще слабо понимают, что происходит и какая упоротость творится перед ними. А уровень упоротости действительно был совершенно фантастический. Sassy Аладдин, верблюды, мотоциклы, девушка-Коврик, Джинни с кабарешными вилькоменами, которые детям в жизни не понять, и, конечно же, Кирилл Борисыч, являющий собой просто квинтэссенцию злодейской упоротости со своим злодейским смехом и злодейскими танцами. В общем,
я ехал в театр просветиться
стать лучше и добрее к вам
ну а в итоге упоролся
к чертям
Всё-таки, наверное, предположу, что спектакль показался бы нам более адекватным, если бы более адекватными показались спектаклю мы, но что есть, то есть, а чего нет, так это адекватности. Зато действо действительно захватывающее: идёт час двадцать, пролетает на одном дыхании и смотрится как сказка. Любой зритель сразу оказывается вовлечённым в мир Востока, гдешастают укуренные верблюды и упоротые визири творится волшебство и случаются чудеса. Безумно яркие декорации и прочая атрибутика, знакомая с детства любимая музыка, интересные костюмы и замечательные актёры во главе с зажигательным улыбакой Кролем, которому зачем-то нацепили страшный тёмный парик. Удивлённые мордахи Игоря вообще заслуживают отдельной записи в анналах истории. Невероятно порадовал Лысенков, который, в отличие от остальных, был по-правильному, классически упорот, но вызывал не менее яркие эмоции своей игрой. Полёт на ковре над залом был настолько неописуемо шикарен, что тут проснулись и встряхнулись даже дети, не говоря о нас, которые глазели на происходящее с открытым ртом.
Что-то вдруг подумалось, что, если бы Джинни у нас был Ростик, мы бы точно не выдержали такой травы и для нас всё бы закончилось, едва начавшись. Но мы выдержали. Мы орали, хлопали и скандировали громче всех, потому что от этих детей дождёшься.
Закрылся занавес, открылся гардероб, наступил момент икс. Через три минуты, готовые и даже одетые, мнёмся у служебки с конфетами и цветами. Естественно, такие умные мы были одни, потому что остальные зрители сразу после спектакля отправились кушать суп и делать уроки. Кирилл Борисыч не заставил себя долго ждать, так что мы решительно подлетели к нему, всучили конфеты и высказали свою спасибу. Кирилл Борисыч в тот день был относительно никакой и уставший и особо не разглагольствовал, разве что конфетам, наверное, глубоко в душе порадовался. На нашу просьбу подписать фотку с Кирбертом ещё и потроллил, а почему мы не распечатали Джафара, если нам так понравилось. Жопа двухметровая (я любя).
Мы сразу предупредили, что ещё вернёмся вечером, чтобы Кирилл Борисыч успел морально подготовиться к этому кошмару. Когда мы немного отошли, к служебке подошёл Андрей Матвеев, и у них с Кирилл Борисычем случились милейшие обнимашки. В общем, мы так там и растаяли, как сыр в печке. Эти двое успели зайти обратно в театр, Матвеев успел выйти обратно, мимо нас успел пробежать Денисов в одной майке и на скорости 200 км/ч, а Игорь всё не выходил. Мы медленно понимаем, что мы ещё большие идиоты, чем думали изначально, потому что у Игоря сегодня два Аладдина подряд, а перерыв между ними столь несущественен, что вылезать на улицу смысла нет. Кирилл Борисыч уже ушёл, не попросить и не передать, Игоря нам не сбросят, ну и пошли мы в кассы, чтобы спокойно и в тепле позвонить кому надо, уложить вещи по карманам и распечатки по папкам и, если удастся, потырить ещё листовок.
Выходим. Одновременно, как в синхронном плавании, переводим взгляд влево вдоль стены, где осталась служебка. Меня мгновенно сносит метра на полтора, происходит не очень культурный ХРЕНАК об одну из уличных афиш театра. Вопрос, зачем Его Сиятельство приходит на работу за четыре часа до начала Хитов, остаётся открытым, однако же он пришёл и гитару притащил. Соображающая часть мозга медленно соображает, что гитара — это есть хорошо, гитара — это значит с Гошей петь будут.
Что нам нужно было после посещения сего святого и облагораживающего места, так это хорошая бутылка чего-нибудь покрепче выпитого с утра компота. Если бы не она, неизвестно, в каком состоянии мы бы пришли на Хиты и пришли бы вообще. Добавив к долгоиграющему букету ещё три, один из которых стандартно являл собой девять красных роз, и три коробенции конфет, мыбезрассудно отважно направились на вторую мессу всё по тому же маршруту. Меня весь день мучил вопрос, как мы будем сидеть в первом ряду со всей этой оранжереей, но ничего, запихнули как-то между сидений. Однако выглядело внушительно.
Хиты Бродвея — одна сплошная загадка. Во-первых, загадка, почему, собственно, Бродвея. Во-вторых, загадка, по какому принципу выбирались арии и язык для их исполнения. В-третьих, загадка, где всё-таки лежит травка Ростика, запас которой у него, похоже, спёрли, чтобы поставить некоторые номера. Хорошая загадка, как там вообще оказались некоторые люди, которые еле-еле проговаривали не самые сложные арии — но эта загадка была отгадана быстро: они давали время переодеться той святой четвёрке, на которой, собственно, и держался весь концерт. А именно Луке, которая охрененнейше исполнила всё джазово-драйвовое, Верочке, которая спела вообще всё от мала до велика, Гоше, которого было очень мало, но голос и игра которого были абсолютно чисты и прекрасны, и несчастном козле отпущения Кирилл Борисыче, которым, как точно выразилась Kathie_Ginger, все дыры в Хитах заткнули. Его Сиятельство форс-мажорно свалил после первого отделения, так что мы не услышали ни More Than Words, ни дуэт Элизабет и Тода в том исполнении, которого я ждала больше, чем весь остальной концерт. Хитовского Фантома в этом костюме из шторы и с этой Кристиной я вообще нормально воспринимать не могу — поэтому фактически порадовал нас Иван Геннадьич только Гефсиманией. И то. Ну не его день, в общем.
Далее следует абзац восхищения Гошей. Можно не читать. Но можно и читать, потому что это Гоша. Wie wird man seinen Schatten los вообще одна из моих любимых германоязычных мюзикловых арий, а Гоше удалось спеть её так, что не обращаешь внимания даже на не самый, мягко говоря, точный перевод. И не просто спеть, а вообще перепеть всех, кого можно. Каким-то образом Гоша ещё делает всё это с ребёнком на шее. В прямом смысле. А на Танго Роксанн я умир. Танго — однозначно один из самых мощных и в вокальном, и артистическом плане номеров — а тут ещё и прекрасные и такие противоположные Кирилл Борисыч и Гоша возвышаются с балконов, держась одной рукой за столбик, а у тебя сердце от страха за них и одновременно восхищения прихватывает.
Кирилл Борисыча было так много, что, как только я в очередной раз думала, как его много, он тут же пробегал перед нами туда, а потом ещё обязательно сюда, а потом почему бы ещё у сцены не постоять, а ещё же выпрыгнуть из оркестровой ямы к нам нужно. При большом желании его можно было бы даже потыкать. Я искренне люблю Кирилл Борисыча, он необыкновенный молодец, но меня с него сносит. В смысле упоротости. И я ничего не могу с этим поделать. Кирилл Борисыч злобно поёт Иуду, а меня крючит, потому что он так сверлит взглядом этот несчастный хлеб, будто хочет тост пожарить. А потом случился комментарий Kathie_Ginger "Чо он сюда табурет-то притащил?", и остатки моего адекватного восприятия происходящего рухнули, как замок Кролока в немецкой версии. Это воистину была суббота имени Кирилл Борисыча, не разбавленная перфекшеном Его Сиятельства, потому что Его Сиятельства почти вообще не было, и слабо разбавленная Гошей, потому что Гоши было слишком мало.
После поклонов мы, подхватив пакеты с дарами, кинулись окольными рядами к выходу. Вернее, кинулась Kathie_Ginger, а я за ней, потому что меня до сих пор крючило наполовину от полученной дозы упоротости, наполовину от расстройства. На улицу мы выбежали как были, оставив куртки-пальто в гардеробе, чтобы никого не пропустить. И ждали. Ждали долго. Вообще, когда ты вечером на улице без куртки, время удивительным образом растягивается и течёт медленно и лениво, как сгущёнка с ложки. Время шло, народ валил из театра, а из служебки никто не показывался. В итоге мы замёрзли, разозлились и обнаглели. Тут наконец на улицу выпрыгнула Верочка и на полной скорости побежала в противоположном от нас направлении к метро, но хрена, не тут-то было. Верочка вообще была слишком чудесна в тот вечер, чтобы Верочку не догонять.
И в общении с почитателями Верочка была не менее чудесна, чем на сцене. Она действительно поговорила с нами, поблагодарила за цветы с конфетами, удивилась, что мы приехали на концерт из другого города, поделилась сверхсекретной информацией по поводу даты закрытия Баля, от которой стало грустно-грустно, но радостно в том плане, что мы хоть попадём на него в апреле, подписала именные автографы и вообще была настолько мила, насколько вообще можно быть милым. Я влюбилась в неё мгновенно. То есть я влюбилась в неё ещё на сцене, но теперь эта любовь точно велика и всеобъемлюща.
Следующей жертвой стал Гоша. Гоше единогласно было решено дарить те самые несчастные девять роз, которые остались без предполагаемого получателя, потому что Гоша действительно заслужил их больше всех. Сказать, что Гоша не ожидал, значит не сказать ничего. Его удивление плавно перешло из стадии "ОЙ ЛЮДИ С ЦВЕТАМИ" в "ОЙ ЛЮДИ С ЦВЕТАМИ КО МНЕ" и, наконец, в "ОЙ ЭТИ ЦВЕТЫ МНЕ", и это было настолько мило, что хотелось не только сказать, но и сделать что-нибудь милое, да только пальцы и остальные конечности окончательно замёрзли.
Не рискну гадать, сколько раз Гоше дарили цветы после того, как он ушёл из Баля, особенно такие букеты, но факт остаётся фактом: Гоше было очень приятно, и это было заметно. Гоша благодарно подписал нам по фотке, милейше спросив, с зубастым смайликом или без, как будто бы это было важно. А когда я фоткала с ним Kathie_Ginger, у меня из каких-то пятых рук, которые не были заняты цветами, пакетами, фотками, папками и фотоаппаратом, выпал непонятно откуда взявшийся маркер, и Гоша тут же кинулся его поднимать. Аввв, короче.
К тому моменту, как из служебки вышел вдоволь наболтавшийся по мобильнику Кирилл Борисыч, мы окончательно одубели, вконец обнаглели и ждали его уже почти на крыльце служебки, едва ли не заглядывая в окна. "Кирилл Борисыч, эт вам! наконец!" — протягиваю ему цветы, мы говорим вторую спасибу за сегодняшний день, а Кирилл Борисыч глядит на нас в стиле Шелдона, то есть с выражением бесконечной усталости а-ля "Что с них взять". К этому моменту набежала куча каких-то левых людей, которые без цветов, открыток и даже просто человеческих спасиб (короче, весьма беспардонно) напросились с бедным Кирилл Борисычем фоткаться, как будто Кирилл Борисычу это больше всех надо. Пришлось бедняге отдуваться. А что делать.
Путём расспросов знающих людей было выяснено, что Аня Лукоянова не выйдет, потому что она, оказывается, живёт в этом же здании и в тапках на работу ходит. Телефона её с собой ни у кого не оказалось, так что те самые цветы, которые с утра ждали Игоря, в итоге опять остались без хозяина. К этому времени Kathie_Ginger успела обнаружить, что у неё в зале выпал мобильник, так что мы, замёрзшие и злые, поспешили обратно в театр.
Оно, конечно, поспешили, только опоздали минут на двадцать. Музком уже закрыли, свет выключили, за стёклами полная темнота. Мобильник и куртки остались где-то там в одиночестве.
Делать нечего. Прём к служебке, ловим первого доброго человека, которым оказалась некая молодая артистка, просим провести нас внутрь.
Просто с ума сойти, какие добрые люди там работают. Нас пропустили внутрь театра, а девушка сама поднялась в зал и откопала пропавший мобильник. Потом настали долгие поиски курток с завхозом. Курток, конечно же, в гардеробе не оказалось, потому что они магическим образом переместились в шкаф рядом со служебным помещением. Над нами ещё немного похохотала весёлая компашка ночных музкомовских работников, и мы, улыбаясь и благодаря, подарили им оставшийся букет.
Выход со служебки "изнутри":
Да, мы дебилы, мы окоченевшие дебилы, но мы такие счастливые дебилы!.. Счастливые ещё потому, что в апреле снова поедем в этот чудесный город, увидим и услышим ещё много чудесных людей с чудесными голосами и чудеснейшим образом помрём от невыносимого количества перфекшена. Я окончательно и бесповоротно восхищусь с Его Сиятельства, уняшусь с Леночки и упорюсь с Кирилл Борисыча.
Апрель. Сейчас хочется думать только об этом.
URL записиСвершилось. Мы с Kathie_Ginger таки совершили паломничество в Питер.
Питер стоит, существует и даже живёт своей жизнью, в большинстве своём не догадываясь, что творится по адресу ул. Итальянская, 13. В большинстве своём Питер даже как-то ухитряется проходить мимо и не заходить на эту улицу вообще — или же ходить по ней, не оглядываясь по сторонам и не замечая, в частности, двух идиотов, которые приехали в Питер постоять на этой конкретной улице и у этого конкретного дома.
Не рискну заявить, насколько всё должно быть клинически плохо, если ты узнаёшь нужное здание, которое ни разу в жизни не видел, едва завернув в переулок. Вот так мы и узрели главное недоразумение Комитета по культуре, которое лишает людей не только культуры, но и последних мозгов и здравого смысла в целом — Музкомище.
Раскатать ещё более длинную и бессистемную простыню, в которой во всей красе описывается вся степень нашего радостного идиотизмаПрограмма на день была следующая: в 13:00 Аладдин с Кирилл Борисычем-Джафаром и Игорем-Аладдином, а в 19:00 Хиты с половиной всех в роли всех. Обязательным пунктом программы было отловить всех, кого удастся поймать, завалить цветами и конфетами, высказать всё хорошее, что мы о них думаем, и постараться при этом не умереть.
С открытым ртом попялившись на святой Музком, святые афиши Музкома и на святую площадь перед Музкомом, мы таки завалились внутрь к кассам. Легче не стало: помещение с кассами встретило нас новым набором Идеальных Афиш и красивыми листовками с Балем. Напомнив себе, что для Баля рано (Баль у нас в апреле, и вот там будет кирдык) и пока ещё жить можно, я впихнула себя в небольшую очередь в кассу и даже ухитрилась членораздельно попросить оплаченные билеты.
Далее обратный путь к метро и цветы. У меня ещё с Москвы лежала коробка конфет, которая была не прочь достаться Кирилл Борисычу, так что мы скромно ограничились тремя розами для Игоря и, собственно, отправились на первую мессу. На дружелюбные вопросы работниц Музкома "Цветочки артистам?" хотелось кого-нибудь покусать, сесть прямо на колючие розы и рыкнуть "НИАТДАМ". Рычать, правда, было нельзя, потому что мы поставили целью изображать хотя бы относительно адекватных людей, да и вокруг было слишком много детей. Действительно слишком много детей. До этого дня я как-то не осознавала, что Аладдин реально считается спектаклем для детей,
Мы вошли в храм и наступило сплошное богопоклонническое "ва".
Каждая лестница, каждый угол, каждый камин казались знакомыми и родными, ведь, например, вот за этим роялем проходили первые распевки Баля, а у этого камина стоял и шутковал Иван Геннадьич, а это та самая главная лестница, а в этом кресле вообще сидела куча самых разных замечательных людей. Я в пользу Игоря нервно отдирала шипы от несчастных роз, одновременно фоткая всё и вся, каждую залу, люстру и буфет. Количество мозгов и здравого смысла уменьшалось в геометрической прогрессии и почти исчезло при входе в зрительный зал.
Зрительный зал — это вообще страшная штука. Ты идёшь по проходу и понимаешь, что здесь ходили все, ты смотришь на сцену и понимаешь, что тут и происходит всё волшебство. И ты медленно офигиваешь от такой близости к прекрасному. Садишься на своё место в третьем ряду и завороженно смотришь на второй ряд слева, понимая, что там и пройдёт для тебя Баль в апреле. В этом самом зале и в этом самом театре.
Что хорошо в этой куче детей — то, что они маленькие и их головы не видны над спинками кресел, так что вся сцена перед тобой как на ладони. Что плохо в этой куче детей, особенно для артистов — то, что дети вообще слабо понимают, что происходит и какая упоротость творится перед ними. А уровень упоротости действительно был совершенно фантастический. Sassy Аладдин, верблюды, мотоциклы, девушка-Коврик, Джинни с кабарешными вилькоменами, которые детям в жизни не понять, и, конечно же, Кирилл Борисыч, являющий собой просто квинтэссенцию злодейской упоротости со своим злодейским смехом и злодейскими танцами. В общем,
я ехал в театр просветиться
стать лучше и добрее к вам
ну а в итоге упоролся
к чертям
Всё-таки, наверное, предположу, что спектакль показался бы нам более адекватным, если бы более адекватными показались спектаклю мы, но что есть, то есть, а чего нет, так это адекватности. Зато действо действительно захватывающее: идёт час двадцать, пролетает на одном дыхании и смотрится как сказка. Любой зритель сразу оказывается вовлечённым в мир Востока, где
Что-то вдруг подумалось, что, если бы Джинни у нас был Ростик, мы бы точно не выдержали такой травы и для нас всё бы закончилось, едва начавшись. Но мы выдержали. Мы орали, хлопали и скандировали громче всех, потому что от этих детей дождёшься.
Закрылся занавес, открылся гардероб, наступил момент икс. Через три минуты, готовые и даже одетые, мнёмся у служебки с конфетами и цветами. Естественно, такие умные мы были одни, потому что остальные зрители сразу после спектакля отправились кушать суп и делать уроки. Кирилл Борисыч не заставил себя долго ждать, так что мы решительно подлетели к нему, всучили конфеты и высказали свою спасибу. Кирилл Борисыч в тот день был относительно никакой и уставший и особо не разглагольствовал, разве что конфетам, наверное, глубоко в душе порадовался. На нашу просьбу подписать фотку с Кирбертом ещё и потроллил, а почему мы не распечатали Джафара, если нам так понравилось. Жопа двухметровая (я любя).
Мы сразу предупредили, что ещё вернёмся вечером, чтобы Кирилл Борисыч успел морально подготовиться к этому кошмару. Когда мы немного отошли, к служебке подошёл Андрей Матвеев, и у них с Кирилл Борисычем случились милейшие обнимашки. В общем, мы так там и растаяли, как сыр в печке. Эти двое успели зайти обратно в театр, Матвеев успел выйти обратно, мимо нас успел пробежать Денисов в одной майке и на скорости 200 км/ч, а Игорь всё не выходил. Мы медленно понимаем, что мы ещё большие идиоты, чем думали изначально, потому что у Игоря сегодня два Аладдина подряд, а перерыв между ними столь несущественен, что вылезать на улицу смысла нет. Кирилл Борисыч уже ушёл, не попросить и не передать, Игоря нам не сбросят, ну и пошли мы в кассы, чтобы спокойно и в тепле позвонить кому надо, уложить вещи по карманам и распечатки по папкам и, если удастся, потырить ещё листовок.
Выходим. Одновременно, как в синхронном плавании, переводим взгляд влево вдоль стены, где осталась служебка. Меня мгновенно сносит метра на полтора, происходит не очень культурный ХРЕНАК об одну из уличных афиш театра. Вопрос, зачем Его Сиятельство приходит на работу за четыре часа до начала Хитов, остаётся открытым, однако же он пришёл и гитару притащил. Соображающая часть мозга медленно соображает, что гитара — это есть хорошо, гитара — это значит с Гошей петь будут.
Что нам нужно было после посещения сего святого и облагораживающего места, так это хорошая бутылка чего-нибудь покрепче выпитого с утра компота. Если бы не она, неизвестно, в каком состоянии мы бы пришли на Хиты и пришли бы вообще. Добавив к долгоиграющему букету ещё три, один из которых стандартно являл собой девять красных роз, и три коробенции конфет, мы
Хиты Бродвея — одна сплошная загадка. Во-первых, загадка, почему, собственно, Бродвея. Во-вторых, загадка, по какому принципу выбирались арии и язык для их исполнения. В-третьих, загадка, где всё-таки лежит травка Ростика, запас которой у него, похоже, спёрли, чтобы поставить некоторые номера. Хорошая загадка, как там вообще оказались некоторые люди, которые еле-еле проговаривали не самые сложные арии — но эта загадка была отгадана быстро: они давали время переодеться той святой четвёрке, на которой, собственно, и держался весь концерт. А именно Луке, которая охрененнейше исполнила всё джазово-драйвовое, Верочке, которая спела вообще всё от мала до велика, Гоше, которого было очень мало, но голос и игра которого были абсолютно чисты и прекрасны, и несчастном козле отпущения Кирилл Борисыче, которым, как точно выразилась Kathie_Ginger, все дыры в Хитах заткнули. Его Сиятельство форс-мажорно свалил после первого отделения, так что мы не услышали ни More Than Words, ни дуэт Элизабет и Тода в том исполнении, которого я ждала больше, чем весь остальной концерт. Хитовского Фантома в этом костюме из шторы и с этой Кристиной я вообще нормально воспринимать не могу — поэтому фактически порадовал нас Иван Геннадьич только Гефсиманией. И то. Ну не его день, в общем.
Далее следует абзац восхищения Гошей. Можно не читать. Но можно и читать, потому что это Гоша. Wie wird man seinen Schatten los вообще одна из моих любимых германоязычных мюзикловых арий, а Гоше удалось спеть её так, что не обращаешь внимания даже на не самый, мягко говоря, точный перевод. И не просто спеть, а вообще перепеть всех, кого можно. Каким-то образом Гоша ещё делает всё это с ребёнком на шее. В прямом смысле. А на Танго Роксанн я умир. Танго — однозначно один из самых мощных и в вокальном, и артистическом плане номеров — а тут ещё и прекрасные и такие противоположные Кирилл Борисыч и Гоша возвышаются с балконов, держась одной рукой за столбик, а у тебя сердце от страха за них и одновременно восхищения прихватывает.
Кирилл Борисыча было так много, что, как только я в очередной раз думала, как его много, он тут же пробегал перед нами туда, а потом ещё обязательно сюда, а потом почему бы ещё у сцены не постоять, а ещё же выпрыгнуть из оркестровой ямы к нам нужно. При большом желании его можно было бы даже потыкать. Я искренне люблю Кирилл Борисыча, он необыкновенный молодец, но меня с него сносит. В смысле упоротости. И я ничего не могу с этим поделать. Кирилл Борисыч злобно поёт Иуду, а меня крючит, потому что он так сверлит взглядом этот несчастный хлеб, будто хочет тост пожарить. А потом случился комментарий Kathie_Ginger "Чо он сюда табурет-то притащил?", и остатки моего адекватного восприятия происходящего рухнули, как замок Кролока в немецкой версии. Это воистину была суббота имени Кирилл Борисыча, не разбавленная перфекшеном Его Сиятельства, потому что Его Сиятельства почти вообще не было, и слабо разбавленная Гошей, потому что Гоши было слишком мало.
После поклонов мы, подхватив пакеты с дарами, кинулись окольными рядами к выходу. Вернее, кинулась Kathie_Ginger, а я за ней, потому что меня до сих пор крючило наполовину от полученной дозы упоротости, наполовину от расстройства. На улицу мы выбежали как были, оставив куртки-пальто в гардеробе, чтобы никого не пропустить. И ждали. Ждали долго. Вообще, когда ты вечером на улице без куртки, время удивительным образом растягивается и течёт медленно и лениво, как сгущёнка с ложки. Время шло, народ валил из театра, а из служебки никто не показывался. В итоге мы замёрзли, разозлились и обнаглели. Тут наконец на улицу выпрыгнула Верочка и на полной скорости побежала в противоположном от нас направлении к метро, но хрена, не тут-то было. Верочка вообще была слишком чудесна в тот вечер, чтобы Верочку не догонять.
И в общении с почитателями Верочка была не менее чудесна, чем на сцене. Она действительно поговорила с нами, поблагодарила за цветы с конфетами, удивилась, что мы приехали на концерт из другого города, поделилась сверхсекретной информацией по поводу даты закрытия Баля, от которой стало грустно-грустно, но радостно в том плане, что мы хоть попадём на него в апреле, подписала именные автографы и вообще была настолько мила, насколько вообще можно быть милым. Я влюбилась в неё мгновенно. То есть я влюбилась в неё ещё на сцене, но теперь эта любовь точно велика и всеобъемлюща.
Следующей жертвой стал Гоша. Гоше единогласно было решено дарить те самые несчастные девять роз, которые остались без предполагаемого получателя, потому что Гоша действительно заслужил их больше всех. Сказать, что Гоша не ожидал, значит не сказать ничего. Его удивление плавно перешло из стадии "ОЙ ЛЮДИ С ЦВЕТАМИ" в "ОЙ ЛЮДИ С ЦВЕТАМИ КО МНЕ" и, наконец, в "ОЙ ЭТИ ЦВЕТЫ МНЕ", и это было настолько мило, что хотелось не только сказать, но и сделать что-нибудь милое, да только пальцы и остальные конечности окончательно замёрзли.
Не рискну гадать, сколько раз Гоше дарили цветы после того, как он ушёл из Баля, особенно такие букеты, но факт остаётся фактом: Гоше было очень приятно, и это было заметно. Гоша благодарно подписал нам по фотке, милейше спросив, с зубастым смайликом или без, как будто бы это было важно. А когда я фоткала с ним Kathie_Ginger, у меня из каких-то пятых рук, которые не были заняты цветами, пакетами, фотками, папками и фотоаппаратом, выпал непонятно откуда взявшийся маркер, и Гоша тут же кинулся его поднимать. Аввв, короче.
К тому моменту, как из служебки вышел вдоволь наболтавшийся по мобильнику Кирилл Борисыч, мы окончательно одубели, вконец обнаглели и ждали его уже почти на крыльце служебки, едва ли не заглядывая в окна. "Кирилл Борисыч, эт вам! наконец!" — протягиваю ему цветы, мы говорим вторую спасибу за сегодняшний день, а Кирилл Борисыч глядит на нас в стиле Шелдона, то есть с выражением бесконечной усталости а-ля "Что с них взять". К этому моменту набежала куча каких-то левых людей, которые без цветов, открыток и даже просто человеческих спасиб (короче, весьма беспардонно) напросились с бедным Кирилл Борисычем фоткаться, как будто Кирилл Борисычу это больше всех надо. Пришлось бедняге отдуваться. А что делать.
Путём расспросов знающих людей было выяснено, что Аня Лукоянова не выйдет, потому что она, оказывается, живёт в этом же здании и в тапках на работу ходит. Телефона её с собой ни у кого не оказалось, так что те самые цветы, которые с утра ждали Игоря, в итоге опять остались без хозяина. К этому времени Kathie_Ginger успела обнаружить, что у неё в зале выпал мобильник, так что мы, замёрзшие и злые, поспешили обратно в театр.
Оно, конечно, поспешили, только опоздали минут на двадцать. Музком уже закрыли, свет выключили, за стёклами полная темнота. Мобильник и куртки остались где-то там в одиночестве.
Делать нечего. Прём к служебке, ловим первого доброго человека, которым оказалась некая молодая артистка, просим провести нас внутрь.
Просто с ума сойти, какие добрые люди там работают. Нас пропустили внутрь театра, а девушка сама поднялась в зал и откопала пропавший мобильник. Потом настали долгие поиски курток с завхозом. Курток, конечно же, в гардеробе не оказалось, потому что они магическим образом переместились в шкаф рядом со служебным помещением. Над нами ещё немного похохотала весёлая компашка ночных музкомовских работников, и мы, улыбаясь и благодаря, подарили им оставшийся букет.
Выход со служебки "изнутри":
Да, мы дебилы, мы окоченевшие дебилы, но мы такие счастливые дебилы!.. Счастливые ещё потому, что в апреле снова поедем в этот чудесный город, увидим и услышим ещё много чудесных людей с чудесными голосами и чудеснейшим образом помрём от невыносимого количества перфекшена. Я окончательно и бесповоротно восхищусь с Его Сиятельства, уняшусь с Леночки и упорюсь с Кирилл Борисыча.
Апрель. Сейчас хочется думать только об этом.